Любовь на грани смерти

Гойгель Юлия

Если за завтраком все молчали или обсуждались лишь срочные рабочие моменты, то вечером расходиться по комнатам никто не спешил. Всегда находились общие темы для беседы. Один вечер говорили про учебу. Влад спросил, поступила ли моя сестра, затем перешли на мою учебу и коснулись заграничного образования.

Начальник вполне охотно и легко рассказывал про свою учебу в Гарварде, развернуто отвечая на интересовавшие меня вопросы. Даже Стас самостоятельно вспомнил несколько забавных случаев из своей военной карьеры. Выбрал такие, чтобы мне не пришлось во время его рассказа бежать в туалет.

Я поняла, что совершенно не

знаю Леона Руслановича. Не то, чтобы он стал мне казаться белым и пушистым. Но, без сомнения, он был очень интересным, образованным и умным человеком. И требовал того же от окружающих. А еще очень тонким, чутким, внимательным и наблюдательным. Не Влад, а он поинтересовался, почему я мало ем за ужином. Если мне не нравятся блюда, я могу сказать повару, что именно хочу видеть на столе.

И спросил это не потому, чтобы просто сказать, а потому, что это было важно для него. Он пригласил меня за свой стол, он считал меня своей гостьей. Этого я не могла не понимать. Каким бы не было его отношение ко мне на работе, теперь мы оказались с ним на равных. И я старалась вести себя как можно культурнее и вежливее, следя за каждым собственным словом и движением. Я находилась в его доме и за его столом, и тоже ценила это.

Глава 14. Расчётный лист

Дядя Дима постоянно заходил ко мне в приёмную, но откровенного разговора у нас с ним не получилось. Он не знал ни о перестрелке возле моего дома, ни о том, что меня едва не изнасиловали. Я понимала, что он мне ничем не поможет. Рассказывать подобное пусть и самому близкому человеку было очень стыдно.

К тому же он постоянно напоминал мне о злополучном контракте. Верил, что его зачем-то подменила именно я.

Очередной гром перед грозой грянул в следующую пятницу. Моё приподнятое настроение перед выходными испортило то, что у всех сотрудников вызывает лишь радость. Впрочем, может и не у всех. Раньше лично у меня вызывало. Сегодня — шокировало. Расчётный листок.

Главная бухгалтер лично сунула мне его в руки зайдя в приёмную и убедившись, что начальство ушло на обед. Никакой премии и еще минус четверть оклада, минус вычет за пользование транспортом. И, конечно же, общая итоговая сумма оказалась ещё меньше, так как у меня был больничный за разбитую голову. В итоге, тем, что отражалось в расчётном листке, я могла оплатить лишь коммунальные платежи за квартиру и свой мобильный телефон. Если что-то и останется, то только на новую пачку чая.

Я скомкала бумажку, глядя в залитое дождем окно. Что делать дальше? Скоро осень. Я не смогу себе купить осенние сапоги. Наверное, буду обувать сразу зимние. В октябре.

Расклеивать листовки больше не пойду. Начнёт рано темнеть. Я теперь от собственной тени шарахаться буду.

Почему? Почему все не так? Спокойно, Лиза. Все обязательно наладится.

Но слезы уже текли по щекам, как струи дождя по стеклу. Опершись рукой о пластиковую раму окна, я разрыдалась, уткнувшись лицом в собственное предплечье.

— Лиза, что-то случилось? — я почувствовала, что Бесов стоит за моей спиной. И почему он так рано вернулся с деловой встречи и не пошёл в кафе на обед с остальными Горынычами? Только объяснений с ним мне еще не хватало. Взгляд шефа медленно прошёлся по моему столу, где стояла чашка с чаем и лежало надкусанное яблоко. — Лиза, а почему ты не на обеде?

Он уже всё понял и врать было бессмысленно.

Большая

часть сотрудников, а их на производстве насчитывалось около двух тысяч человек (если брать две смены) обедала в заводской столовой. Цены там были ниже, чем в кафе и почти пятьдесят процентов стоимости обеда покрывало само предприятие. Но, на время крупного залёта эта льгота снималась. А у меня был тот самый залёт со снятием всех премиальных. Поэтому в сторону столовой я даже не смотрела.

А шеф не интересовался где я провожу время в обед, потому что был уверен, что я хожу в столовую. Вполне логично думал. На предприятии велась серьёзная охранная работа с постоянным видеонаблюдением, поэтому с его территории меня куда-то утащить было очень проблематично.

— Я …э-э… — забывшись, я выронила расчетный листок, и он упал к ногам Бесова. Тот поднял его, глянул краем глаза, затем развернул скомканную бумажку.

— Лиза, это что?

— Так выглядят расчетные листы сотрудников вашей компании, если вы не знали, — ответила я, но тут же прикусила язык. Лучше не хамить. Может, ему не понравилось, что высчитывают лишь двадцать пять процентов, а не пятьдесят? По закону ведь можно.

— Что это за минусы?

Я угадала.

— Премия к окладу, которой я лишена и двадцать пять процентов оклада, вычеты за транспорт на работу. За столовую нет, так как её я лишилась автоматически.

— И сколько ты получаешь такую зарплату?

Что за идиотский вопрос?

— Уже за май был сделан перерасчёт. Июнь. И этот лист за июль. Ну, в июне было больше, потому что больничный я сдала в начале июля, и он вошёл в этот расчётный…

Я бы отступила назад, если бы было куда. Я все поняла, хотя он еще ничего не сказал. Сжалась, когда он схватил руками меня за плечи и стал трясти.

— На эти деньги нельзя прожить, а ты еще даешь матери. Говори, не молчи!

— Это не то, что вы подумали. Не плата за договор. Каждый вечер, почти до двенадцати ночи, и целыми днями в выходные я расклеивала объявления. Это легко проверить. Вы можете обратиться с запросом, и вам покажут весь мой доход. Я ничего не покупаю, лишь плачу коммунальные платежи! Хватит! Мне больно!!!

— Леон, что ты делаешь? Пусти её. Она сказала правду, — вернувшийся с обеда Влад оттащил от меня старшего брата и стал между нами.

— А ты куда смотришь? — рявкнул шеф на привалившегося к косяку двери Стаса.

Тот пожал плечами, почесав о косяк широкую спину, что-то рассмотрел на потолке и лишь затем прогавкал:

— Ты не говорил, что я должен тебе на стол каждое утро класть письменный отчёт о её доходах и расходах. Естественно, я слежу за этим. Бомж, который просит деньги на мусорке возле её дома за то, что помогает водителям выгружать строительный мусор из машин, тратит на еду больше. У него ещё бутылка водки сверху каждый вечер выходит.

— Но я не давал приказа делать из зарплаты вычеты, — слегка убавил огонь главный дракон и снова уставился на меня. — Лиза, ты хотя бы знаешь, на каком основании у тебя вычитывают?

— Приказ был. Правда, задним числом. Я видела его в документах на подпись у Владислава Николаевича, — пробормотала я. — За подписью главного бухгалтера. Это обычная для нас практика. Вы или Владислав Николаевич даёте такой приказ в расчётный отдел, там всё высчитывают, пишут необходимые статьи, а главный бухгалтер утверждает.