Любовь на грани смерти
Шрифт:
Я села за стол:
— О чём?
— О том, что ты подумала в магазине. Или мне показалось? — произнёс мужчина.
— Вы не любите женщин…
— Почему же. В определённые моменты очень даже люблю.
— Я имела в виду, что вы не любите слушать женщин. Зачем вам мои догадки?
Глава 22. ПМС и Бали
Мужчина пожал плечами.
— Если мысли дельные, можно и послушать. Когда мы оказались в Америке, мне было восемнадцать, а Леону — четырнадцать. Но ты права. Леон во многом придерживается привитых в детстве традиций, особенно в отношении женщин. Возможно
— Но именно вы выбрали военную специальность, а Леон предпочёл экономику.
— У него к цифрам талант. Леон посещал школу. Его отец тоже в своё время получил хорошее образование, а я в школе появлялся периодически. В основном для того, чтобы присматривать за ним. Его отец уже в то время был очень состоятельным, а мой, кстати, был врачом. Его ценили, но он тоже воевал. Никаких послаблений для него никто не делал. Ты, возможно, слышала, что многие отряды формировались, в том числе и по родственному принципу. Мой отец, отец Леона, мы — дети и подростки, ещё плюс трое братьев, затем двоюродные, племянники, вот тебе и целый отряд. У отца Леона было четыре жены, а у моего — одна. Пусть женщины и не ценятся, но выкуп за них платить нужно. Не все могли его себе позволить. Ладно, рассказывай, о чём подумала.
— Если Леон погибнет, его часть отойдёт маме и Владу. Всё снова вернётся в семью.
— Думаешь, сама мама хочет смерти когда-то оставленного сына? — покачал головой Стас. — И это мне говорит женщина?
Но я видела, что мои слова заставили его задуматься. Скорее всего, он тоже думал об этом, как об одном из вероятных вариантов объяснения происходящему.
— Я не уверена. Это лишь предположение. Несколько раз я видела Ангелину Руслановну. Она мне не понравилась. Я помню, ещё когда был жив отец Влада, в бухгалтерии часто шептались, что у неё есть любовник. Не думаю, что эти слухи возникли на пустом месте. Вполне возможно, что не мать хочет убить сына, а её любовник решил устранить конкурента, чтобы прибрать к рукам компанию. Если он существует, то знает о настоящем положении дел. Не станет выходить из тени и афишировать их с Ангелиной отношения. Можно спросить?
— Давай, — кивнул головой мужчина.
— Я очень давно об этом думала. Сама не знаю, зачем. Почему Влад живёт с вами? Не отдельно, не с матерью?
— Хороший вопрос, — обрадовался Стас Горыныч. — Сначала Влад приезжал в гости, знакомился с братом, привыкал, узнавал. Притирались друг к другу, налаживали общее управление компанией. Всё логично. Затем стал оставаться на ночь, потом жить неделями. Леон всегда был только «за» подобному рвению младшего брата. Для него настоящая кровная семья всегда была и будет на первом месте. И то, что Влад здесь прижился — это лишь радует Леона.
Горыныч посмотрел за мою спину, так как я сидела ей к дверям кухни и, наклонившись, тихо добавил:
— Но с какой целью Влад здесь прижился, я не знаю. Ничего подозрительного я за ним не замечал. Любой разговор о причастности матери или брата к происходящим событиям, ты и сама это слышала, Леон воспринимает сильно отрицательно. Но лишь Влад мог знать о…
Стас не успел закончить предложение.
— Лиза, что ты здесь делаешь? — буквально рявкнул Бесов за моей спиной.
Даже Стас дёрнулся от его крика, и мы стукнулись друг о друга
— За таблетками пришла, — спокойно ответил Стас. — Я дал ей одну, сказал немного подождать. Если не пройдёт, можно выпить ещё одну.
— Прошло? — чуть смягчил тон мужчина.
— Да. Второй таблетки не нужно, — поспешно ответила я.
— Пойдём обратно, — он подал мне руку и слегка сбавил шаг, поняв, что мне едва не приходится за ним бежать. — Лиза, не нужно гулять по дому ночью и так далеко от спальни. Следовало разбудить меня.
— Из-за таблетки? В холле два охранника сидят, — возразила я. — А вам скоро на работу вставать.
Он ничего не ответил, ожидая, пока я разуюсь и сброшу халат. Став на колени, поползла по широкой кровати в свой угол. Повернулась к нему спиной и привычно поджала колени к животу.
Мужчина выключил ночник и осторожно прижал меня к себе, вытащив из угла.
— Может, всё же принести вторую таблетку?
— Нет, острая боль прошла. Но у меня всегда в первые два дня очень неприятные ощущения.
— Какие именно? — к моему удивлению, уточнил он.
— Словно заболеваешь. Слабость, мышечные боли, живот тянет и, кажется, вот-вот лопнет. Хочется лечь и лишний раз не дышать, — попробовала объяснить я.
— Так всегда было? — даже не видя его лица, почувствовала, что он нахмурился. — У меня мало опыта общения с женщинами на подобные темы. Так должно быть? Ты с врачом об этом разговаривала?
— В одиннадцать лет у меня начались месячные. А я была к этому совсем не готова. Мама не нашла слов, чтобы мне все правильно объяснить. Кое-что она все же рассказала, и я стала чувствовать нашу женскую неполноценность. Месячные у меня всегда были болезненными, с приступами рвоты и всего, чего можно. Однажды, уже в старших классах, мне стало плохо в школе, я потеряла сознание, но постеснялась рассказать школьному фельдшеру о причине. «Скорая» завезла меня в больницу так как был зафиксирован случай потери сознания. Представляете, что я почувствовала, когда осматривать меня пришел мужчина. В смотровую, где стояло кресло и всякие другие приспособления. На мое счастье, он оказался очень хорошим доктором. И объяснил мне все, что должна знать четырнадцатилетняя девочка. Если бы не он, меня бы, наверное, свезли в психиатрическое отделение.
— Почему ты не попросила другого доктора? — ещё более удивил меня следующий вопрос. — Разве девочку должен осматривать мужчина?
— Теперь, насколько я знаю, до восемнадцати лет к женскому доктору нужно ходить с кем-то из родителей. Раньше такого не было. На приём приходил тот, кто был на смене. К тому же «Скорая» привезла меня в больницу. Там не ждут ничьих разрешений, а сразу оказывают помощь. Может, если бы потребовалась операция, то маму бы и подождали. Это было более десяти лет назад.
— Там, где я родился, девочек и женщин, как правило, осматривали врачи-женщины. Я тоже считаю это правильным.
— А где взяться врачу-женщине в стране, где девочкам даже в школу ходить запрещают? — в свою очередь удивилась я. — Вы получили одно из лучших образований в мире. Объясните мне, если я сейчас сказала глупость?
— Ты не сказала глупость, — не сразу, но ответил Леон. — И в твоей стране врачей-женщин хватает. Если тебе нужно сходить на приём, уточни, чтобы тебя записали именно к женщине. Не в районную поликлинику, а в любой платный центр.