Любовь на грани смерти
Шрифт:
— А, зачем он тебе? — прищурился мужчина, медленно рассматривая меня. Что-то нехорошее мелькнуло в его глазах, и я натянула на себя одеяло. Васильев резко отбросил его в сторону. — С каких пор ты от меня закрываешься? Еще и недели не прошло, как ты лежала подо мной голая. Что? С ним понравилось больше? И не смотри на меня так. Все вы одинаковые. Кто-то стоит десять тысяч, а кто-то миллион.
Я залепила ему пощечину. Он не ударил в ответ, потому что не ожидал этого, но толкнул меня на кровать. Я уперлась ногой в его живот.
— Влад, лучше уйди.
Его рука забралась
— Не трогай меня, не прикасайся.
— Привыкай, — ответил он. — Ему нравится на это смотреть. Другого выхода у тебя не будет, если хочешь остаться с ним.
— Отпусти меня, чтобы я не сделала, не тебе судить. Ты оставил меня здесь, даже не поинтересовавшись, хочу ли я этого! Ты три дня сюда не заходил, — напомнила очевидный факт.
— А ты легла под него! — выплюнул он.
— А ты смотрел. Утешал свою Каролину и наплевать тебе было на меня, — закричала я. — Ты ничего не сделал!
— Зато ты все сделала! — рявкнул он. — Тебя теперь не вытащить из этой кровати. Ничего, можно и на ней. Меня не вытошнит.
Я ударила его ногой в живот, а он схватил меня за волосы. Мы обменялись парочкой оскорблений. Я укусила его за руку и откатилась в угол кровати, под самую стенку. Он обозвал меня очень некрасивым словом и, став коленями на постель, попытался вытащить из угла.
— Достаточно! — как обычно, бесшумно зашедший Леон перехватил руку брата и встал между нами.
— Не лезь! — отмахнулся Влад. — Разберемся без тебя.
— Не в этот раз, — возразил Бесов. — Только попробуй еще раз оскорбить её! Развернулся и вышел из моей спальни. Чтобы я больше тебя здесь не видел.
— Я трахал её! — неожиданно усмехнулся Васильев. — Будешь подбирать после меня?
— Я тебя не ударю и ничего тебе не скажу только потому, что ты мой младший брат, — спокойно произнёс Бесов. — Я дал обещание маме присматривать за тобой. Но, если ты ещё раз позволишь себе открыть свой рот и сказать что-то подобное, я терпеть не буду. Сядешь в машину и покинешь мой дом.
— Выгонишь меня вместо неё? — указал Влад в мою сторону.
— Не вместо неё. А за твои собственные поступки, — покачал головой мужчина. — Учись нести за них ответственность.
Появившийся на пороге спальни Стас что-то сказал на незнакомом языке. Наверное, на афганском. Впрочем, насколько мне было известно, единого языка там не было. Говорили на нескольких диалектах. Леон отрицательно покачал головой и тоже что-то произнёс в ответ.
Васильев выскочил первым, а Стас, ещё раз внимательно посмотрев на босса, вышел сзади, тихо и плотно прикрыв за собой дверь.
Я сильнее закрутилась в одеяло. Хорошего настроения, как и не бывало.
— Леон Русланович, мне нужно уйти, — произнесла, не глядя на него. В одном Влад прав. Зачем я нахожусь в этой кровати? Чего жду? На что напрашиваюсь?
— Дом ты не покинешь, — всё также спокойно ответил он. — Это небезопасно и не подлежит обсуждению. А теперь посмотри на меня!
Понимая, что не стоит его драконить, подняла голову. Он не попробовал приблизиться, просто смотрел в глаза.
— Лиза, я не буду, как Влад, кричать и впадать
Он только вернулся с работы. Привычные строгие брюки и белая рубашка, даже пиджак не снят. Слегка взъерошенные волосы. Я заметила эту его привычку, когда, сосредоточившись на цифрах, он взъерошивает пальцами волосы на висках.
Никто и никогда не спрашивал, чего я хотела. Я у себя не спрашивала, кого я хотела. Не понимала, как это — кого-то хотеть. Стоящий напротив меня мужчина был последним на Земле, кого я могла хотеть. Даже Каролина не нашла такой суммы, в какую можно было оценить желание к Леону. Но он сказал, что объяснений не нужно.
У меня не было сил произнести вслух простые слова. Сказала то, о чём думала до прихода Влада:
— Леон Русланович, я хотела попросить вас принести мне из комнаты одежду.
Ничего не дрогнуло в его лице, не отразилось в глазах. Рад или не рад моему ответу? Но, уже немного зная этого человека, подумала о том, что, если бы он не хотел, то не стал бы и предлагать. Оставил рядом с собой из жалости? Но, что-то говорило мне о том, что жалеть этот мужчина не умел.
— Решила поужинать со всеми в столовой? — просто ответил он.
— Не нужно?
— Нужно. Если в этом доме стоит стол, значит, кушать нужно за ним, — в своей обычной, немного особенной манере ответил он. — Если сможешь высидеть на попе.
Пока мужчина ходил на второй этаж, я впервые подумала о его прошлом. Насколько сильны его воспоминания о месте, где он провёл детство? Очень тяжёлое детство полное тягот и лишений. Можно ли вообще подобное детство назвать детством?
С другой стороны, он закончил Гарвард. Не просто одно из самых престижных учебных заведений мира. Он несколько лет провёл в окружении умных и талантливых людей со всего света. Он двадцать лет прожил в современном свободном обществе. Разве за это время не должны были измениться все его взгляды и убеждения, если они вообще были?
Два последних года он руководил нашей компанией. Да, Бесов выделялся среди других управленцев, но назвать его странным всё же было нельзя. Ну, если не считать его пристрастий в сексе. Опять же, существует целый клуб. И, я уверена, вряд ли у его посетителей была похожая судьба с нашим исполнительным директором. Это опять же не о чём не говорит. Да и не замуж же он меня зовёт.
Одна из моих однокурсниц за какого-то арабского эмира замуж вышла. Согласилась на роль четвёртой жены и уехала в никому неизвестный эмират. Но, каждый год родителей навещает. Живая, счастливая, довольная. Приняла и другую веру, и культуру, и страну со всеми вытекающими из этого последствиями. Погостит две недели и бегом назад, в дом мужа. Если бы было плохо, не вернулась бы от родителей. Не так просто из нашей страны, останься она здесь, даже состоятельному эмиру её вытащить.