Любовь на острие кинжала
Шрифт:
Все было тщетно. Трясина быстро поглотила все, кроме нескольких блюд и маленьких безделушек. Королевские сокровища, легендарные украшения Элеоноры Аквитанской, которая была женой французского короля Людовика VII, а после развода – женой короля Англии Генриха II, – все исчезло навсегда.
Преодолевая страшную усталость, вымокшие до нитки, дрожащие от холода войска прибыли в Свайнхедское аббатство, где король, вне себя от злости и горя, принялся утешаться персиками и молодым сидром. Это до такой степени усугубило его болезнь, что, когда двумя днями позже он приехал в Слифорд, где его ждало горькое известие от
Скрежеща зубами, король изложил свой план – выступить в Ньюарк на следующий же день.
– Хьюберт де Бург пишет, что ему нужна помощь или разрешение сдать город. Дувр потерян, – добавил он злобно. Дождь лил как из ведра, и ветер завывал вокруг толстых стен Слифордского замка, но Иоанн упорствовал в своем желании ехать. Как и предполагал Рольф, король смог продержаться в седле только несколько миль, после чего упал с лошади со стонами и проклятиями. Рыцари своими мечами нарезали ивовых ветвей на обочине дороги и из них соорудили грубые носилки. Поверх связанных прутьев бросили лошадиную попону, но не нашлось ни соломы, ни сена, чтобы как-то сделать это ложе мягче. Сперва носилки укрепили между двумя боевыми конями, но эти горячие животные в паре оказались трудноуправляемы. Тогда носилки поставили на плечи людей, но и теперь тряска была невыносима для больного.
В конце концов короля привязали к спине лошади, и так он закончил свое путешествие в Ньюарк. Там обратились к епископу Линкольнского собора. Аббат Крокстон переправился через Трент, чтобы подготовить душу короля к переходу в мир иной, потому что было уже ясно, что он умирает.
В течение следующих трех дней Иоанн объявил наследником престола своего девятилетнего сына Генриха [16] и приказал всем, кто был с ним, принести клятву верности мальчику. Были посланы письма шерифам и смотрителям королевских замков, обязывающие их признать Генриха своим лордом и королем. Назначив опекунов своему младшему сыну Ричарду, король объявил маршала Вильяма, графа Пембрука, опекуном юного Генриха.
16
Генрих III (1207–1272) – король Англии (1216–1272).
Это, думал Рольф, самый удачный выбор. Вильям был известен как честный и справедливый человек.
В полночь 18 октября 1216 года страшный ураган пронесся над Ньюарком. Сила его была такова, что дома дрожали, как осенние листья. Народ в страхе говорил, что это дьявол пришел забрать короля. И действительно, в этот страшный час он умер.
Об этом Рольфу рассказал Иоанн Совиньи, монах, который дежурил у тела короля после его смерти. Не успел монарх испустить дух, как слуги его разбежались кто куда, прихватив все сколько-нибудь ценное, что смогли унести.
Рольф организовал эскорт, сопроводивший королевские останки из Ньюарка в Уорчестер, где король пожелал обрести свой последний приют в церкви Пресвятой Девы Марии и Святого Вулфстана. Похоронный кортеж проехал через Англию без затруднений. Гроб с телом монарха охраняли воины Рольфа и иностранные наемники. «Ну что ж, – подумал Рольф, – пожалуй, это самая подходящая
Когда погребение закончилось, Гай спросил Рольфа:
– Что мы теперь будем делать, милорд? Принц Людовик продолжит войну.
– Войну за что? Он не может больше претендовать на роль спасителя Англии от тирана. Тиран мертв. Ни один англичанин не станет сражаться на стороне чужеземного захватчика.
– Так, значит, мы возвращаемся в Драгонвик? – Надежда засветилась в глазах Гая, улыбка тронула его губы: – Мы можем вернуть домой леди Эннис, и в Англии наконец воцарится мир.
Рольф прислонился спиной к каменной стене и внимательно посмотрел на Гая.
– Мне хотелось бы знать, – сказал он холодно, – причину вашей нежности к моей жене. Вы постоянно говорите о ней, и каждый раз в ваших глазах зажигается этот особенный свет. Скажите, вы ведь знали о готовившемся похищении ее после нашей свадьбы? Это же ваша идея – вернуть ее к Тарстону?
Гай уставился на него. Тусклый свет проникал через открытую дверь. Пахло дождем и дымом лагерных костров. Тяжелая тишина повисла под сводами церкви. Наконец Рольф пошевелился, и его меч лязгнул о каменную стену.
– Итак, я хочу услышать ваши объяснения.
Пожав плечами, Гай сказал:
– Это правда, что я часто смотрю на вашу леди, но это не совсем то, что вы думаете.
Он замолчал и повернулся лицом к открытой двери. Порыв ветра ворвался в нее, и капли дождя забрызгали лицо Гая. Но он не обратил на это внимания, устремив взгляд на какую-то отдаленную точку вне пределов церкви.
– Вы можете думать обо мне что угодно – я никогда не предавал вас, я не предавал вас раньше и не собираюсь делать этого впредь. – Он оглянулся на Рольфа, и в его глазах был холодный блеск. – Если я и виноват в чем-нибудь, так это в том, что не был с вами до конца откровенен насчет моих причин так волноваться и заботиться о леди Эннис.
Рука Рольфа легла на рукоятку меча:
– Ну так молитесь, чтобы я вам поверил, что сейчас вы честны до конца, потому что только это может избавить нас от необходимости драться внутри церкви.
Подняв руку, Гай отвечал:
– Нет, лорд, я не стану драться с вами, хотя ваши подозрения, будто я мог обесчестить вас или вашу леди, глубоко оскорбляют меня.
– Прекрасное объяснение, – прорычал Рольф, – чтобы не быть убитым на месте…
Он глубоко вздохнул, пытаясь остудить свой гнев. Напряжение и сплошные неудачи последних месяцев довели его почти до предела, и он понял, что, нападая на рыцаря, пытается тем самым отвести душу. Как только он осознал это, рука его медленно соскользнула с рукоятки меча, и он покачал головой.
– Сэр Гай, хотя я не могу сказать, что полностью доверял вам в течение последнего года, у меня не было никаких подтверждений вашей измены. Раньше я не задумываясь доверял вам свою жизнь, и, по правде сказать, вы всегда доказывали, что достойны доверия.
Гай слегка улыбнулся. Он поднял правую руку, чтобы показать, что в ней нет оружия. Чуть помедлив, Рольф протянул ему свою. Это рукопожатие было равносильно невысказанной клятве, что они не будут сражаться.
Какое-то время они стояли неподвижно. Ветер швырял им в лицо дождь и трепал полы их плащей.