Любовь на острове
Шрифт:
Мы все молча киваем. Это не самая лучшая новость, но, по крайней мере, всё скоро утихнет.
Единственная проблема — этот чертов люк.
Весь диван промок насквозь.
Он же — моя кровать.
Я не хочу беспокоить Тая по этому поводу, не сейчас, поэтому жестом показываю Лейси, чтобы она спустилась вниз по лестнице, а затем мы вдвоем пытаемся закрыть его. Это тяжело, и стоять на диване — все равно что стоять на водяном матрасе, но вместе нам удается закрыть люк.
— Крутой медовый месяц, да? — говорит
Теперь на чемодане глупый смайлик, который кто-то нарисовал маркером. Я оставила его, решив, что это, наверное, сделал Тай. Так мне и надо, черт возьми, за то, что я взяла много вещей, тем более что я ношу почти одно и то же изо дня в день.
— Ну, ты же хотела приключений, — говорю я ей, прислоняясь к кухонному столу.
О черт, суп!
Я поворачиваюсь и начинаю помешивать его, хотя половина, кажется, подгорела на дне.
— Фу, — стону я. Не думаю, что смогу все исправить. Возможно, придется взять новую банку.
— Мы ведь так и не научились домашнему хозяйству, — комментирует Лейси.
— Да, — признаюсь я, вываливая суп в мусорное ведро. — Но признай, что я хорошо делаю яичницу-болтунью. А ты хлеб.
— Наверное, это все, чему нас научила мама, — говорит она. — Хотя я научилась печь хлеб, когда жила с соседкой по комнате в Портленде.
— А я научилась готовить яичницу благодаря видео на Ютубе.
Секрет заключается в щепотке специи карри.
— Интересно, что мама на самом деле хотела для нас, — размышляет Лейси, когда лодка ловит очередную волну. Я редко вижу ее такой задумчивой, и мне нравится, что она разговаривает со мной, поэтому не хочу все испортить, как обычно.
— Я уверена, что она просто хотела, чтобы мы были счастливы, — осторожно говорю я. — Мама с папой сразу поняли, что мы не заинтересованы в семейном бизнесе.
— Да, ты увлекалась китами, а я — растениями. В то время, розами.
— Я помню твой сад из роз за домом, — говорю я ей. Он бал мал, но прогуляться все равно можно было, а Лейси всегда тщательно подрезала розы, чтобы они выглядели как можно красивее. Ей тогда было около шестнадцати.
Она на мгновение замолкает, очевидно, погружаясь в воспоминания, пока я достаю новую банку супа. Потом поправляет очки и смотрит на меня.
— А ты?
Я смотрю на нее.
— Что «я»?
— Счастлива?
Суп со стуком вываливается из банки в кастрюлю.
— Счастлива? — я повторяю, не зная, что еще сказать. — Ну конечно же.
Ну конечно же.
— Так я и думала, — говорит она через мгновение. — Почему должно быть иначе, да?
Я могу напомнить ей о том, о чем говорила с тех пор, как попала сюда, — о моей полосе невезения, но нет смысла поднимать эту тему.
Лейси хочет поспорить, хочет доказать какую-то точку зрения, но у меня нет сил на это.
Поэтому
— Ужин скоро будет готов, — бросаю я через плечо, но не думаю, что ее это волнует.
Оказывается, никто не был голоден, в том числе и я. Все эти волны и качели вызывают сильную тошноту, когда ты внизу, поэтому я остаюсь наверху в спасательном жилете и стараюсь не мешаться. Тай и Ричард постоянно бегают и что-то поправляют, волны становятся меньше, и все начинает успокаиваться.
Затем наступает ночь.
Лейси и Ричард заступают на смену, оба в спасательных жилетах.
Ричард хотел, чтобы Лейси оставалась внизу, но та настаивала на обратном, и она определенно доминирует в этих отношениях.
— А где мне спать? — спрашиваю я Тая, когда мы готовимся ко сну.
— На их кровати, — говорит он, направляясь в свою каюту.
— Фу, — я морщусь. Кровать моей сестры во время ее медового месяца? — Нет.
Он замолкает и снова смотрит на меня.
— Тогда спи со мной.
Я хочу дать ему тот же ответ, но не могу. Потому что это определенно не «фу», и я не хочу отказываться.
— Или спи где угодно, — говорит он. — Я просто хочу выспаться для предстоящей бури, а этот диван — не вариант.
Конечно, можно было бы сказать, чтобы это он поспал в каюте Лейси и Ричарда. И все же… Я не хочу, чтобы он это делал.
— Ладно, — говорю я. — Если ты не возражаешь против компании.
Он бросает на меня настороженный взгляд, который говорит, что он как раз-таки возражает.
— Обещаю, что не буду храпеть, — добавляю я.
— И пускать слюни, — говорит он.
Я краснею.
— Да, и пускать слюни.
— И говорить. И ёрзать.
Я киваю.
— Обещаю.
Быстро хватаю свою пижаму и переодеваюсь в нее в крошечной ванной, где едва хватает места, чтобы повернуться, локтями ударяясь о стены. Протираю лицо салфеткой для снятия макияжа, потому что воду в раковине включать не хочется при таком качании лодки.
Ложась в постель с тем, с кем ты не собираешься заниматься сексом — еще более интимно. Не помогает и то, что нам с Таем приходится делить одно и то же одеяло, поскольку мое промокло. От воды, а не от чего-то другого!
Я забираюсь под сухое одеяло. И внезапно все кажется непристойным.
— Я мешаю этим? Пуская слюни? Храпя? — спрашиваю я его, кладя перед собой свою подушку, которую, к счастью, потоп не задел.
— Лежи тихо, — говорит он, переворачиваясь на бок, спиной ко мне.
Хм. Хорошо. Как я погляжу, на ночевках с ним не весело.
Мог хотя бы лечь спать без футболки. Я только мельком видела его без футболки за все это время, и не смогла понастоящему оценить, насколько великолепно его тело.