Любовь на первой полосе
Шрифт:
— Но ты справилась, — улыбнулась Санди, любившая счастливый конец.
— К счастью для нас обоих.
— А как насчет свадьбы?
— Да ты что, я и здоровая-то всегда относилась к этому без энтузиазма, а сейчас вообще говорить нечего. Мы живем вместе, и нас это устраивает. Кстати, а что у вас с Тедом? Его как будто что-то гнетет. С чем это связано, с работой или с домом?
Рут лукавила. Она прекрасно все знала, ибо, приходя к ней, Тед сразу начинал вспоминать Кейт. Хотел понять свою ошибку. Винил себя в ее отъезде. Но
— Ты знаешь, что Кейт уехала из Нью-Йорка? Навсегда. — Взглянув на Санди, Рут поняла, что той об этом не известно, и продолжила: — Кейт уехала в Лондон. Как только узнала о твоей беременности. Тебе, наверно, не очень приятно это слышать, но, по-моему, Кейт поступила благородно. Она любила Теда, а когда поняла, что он тебе нужен, просто вышла из игры. Уехала, ни с кем не попрощавшись. Даже со мной. Конечно, Тед переживал. Если ты бросаешь любовницу — это одно, но когда любовница бросает тебя — это уже совсем другое. Пойми, задета его гордость. Он проиграл, а проигрывать всегда нелегко.
— Как же ему помочь? — с отчаянием воскликнула Санди. — Клянусь, я сделала все, чтобы отвлечь его от этих мыслей.
— Не горячись, дорогая. Мужчины всегда это делают сами. А если ты будешь ему постоянно напоминать… На твоем месте я вообще перестала бы приставать к нему. Пусть до конца изведает разочарование и вернется к нормальной жизни. Зато когда все кончится, он на все сто процентов опять станет твоим. Кейт Кеннеди исчезнет навсегда.
Санди решила внять совету Рут.
Потом родилась дочь, и мысли о Теде отошли на второй план. Санди назвала ее Софи в честь матери Теда.
Она не стала вникать, оценил ли это муж. Все внимание поглощала малышка, которая отличалась от братьев не только тем, что была девочкой. Сыновья с рождения держались вместе. Конечно, они любили мать, однако не нуждались в ней так, как нуждалась Софи. Дочка была совсем одна. От братьев ее отделяли целых восемь лет. Отец, похоже, ею не интересовался и воспринимал рождение дочери как неосторожность жены, а не как счастье. Поэтому у Софи была только мама. И мама ее не подвела.
Санди относилась к той категории женщин, для которых любить и быть любимыми — самое важное в жизни. Когда Тед от нее отвернулся, пустоту в душе заполнила Софи.
Вскоре стало ясно, что надежды Рут не оправдались. Тед не изменился. Или это никак не отразилось на его отношении к Санди. И, в конце концов, она потеряла терпение.
Их прежний кот Тигр умер, и Санди приобрела котенка. Она стала чаще встречаться с Мартой Уорд, наведываться в гости к другим мамам. Одним словом, начала вести нормальную жизнь. Без Теда.
А в конце мая умер от сердечного приступа отец. Это потрясло Санди до глубины души. Она вновь почувствовала
У нее опустились руки. Предстояло устроить детей. Им еще рано знать, что такое скорбь и горечь утраты, они еще слишком малы и невинны. К тому же испытания не заставят себя долго ждать.
Мальчиков взяли на время родители Теда, а за Софи присмотрит Марта Уорд, которой Санди могла доверять.
Уложив в сумку черный костюм и пару джинсов, она поехала в аэропорт.
Никогда в жизни ей не было так одиноко.
Попрощаться с Саем Голдбергом пришло очень много народа. По еврейскому обычаю не было цветов и венков, и лишь немногие из собравшихся надели черное. Вокруг могилы стояли плакальщики в серо-коричневой одежде, как бы подчеркивая этим свое настроение. В жизни евреи любят хвастаться красивыми вещами, но смерть — дело иное.
Дэвид О'Нейл, верный своим национальным традициям, надел черный костюм, накрахмаленную белую сорочку и черный шелковый галстук. В кармане брюк лежала плоская фляга с бренди. Ирландцы пьют на поминках крепкие напитки. Еврейских обычаев он не знал, поэтому захватил с собой флягу.
Он решил бросить в могилу горсть земли, а потом отправиться в «Мерфи» и осушить там флягу, чтобы попрощаться со старым другом по-настоящему. Сай бы не возражал.
Стоя в процессии желающих отдать последний долг умершему, Дэвид недоумевал, куда девался его шофер, который должен забрать его через сорок минут. О'Нейл решил, что этого времени ему вполне хватит, чтобы проводить Сая, а также обменяться рукопожатиями с агентами, продюсерами и актерами, которые рассматривали похороны как некий светский раут.
Дэвид внимательно оглядывал толпу, пытаясь отыскать шофера, и вдруг заметил красивое женское лицо.
Как ее зовут? Сьюзи? Шэрон?.. Нет. Он стал лихорадочно вспоминать, где мог с ней встретиться. Да, в Нью-Йорке, на банкете после премьеры. Господи, это же дочь Сая! Ну конечно же, Санди. Он еще тогда удивлялся, как она выросла, какой стала красивой женщиной. Он также вспомнил, не без сожаления, что у нее есть муж.
Бросив в могилу горсть земли, Дэвид направился к Санди. Он должен выразить соболезнования членам семьи. Так принято.
Санди была удивлена и обрадована, но смерть отца очень сказалась на ней. Она похудела… А в Нью-Йорке у нее были роскошные формы. И волосы сейчас собраны в узел. Это ей совсем не шло.
— Как поживает ваш муж? — спросил он, пытаясь разрядить обстановку. — У него, кажется, хороший удар правой? Может, он сейчас появится и мне лучше спрятаться?
Санди улыбнулась, и он с радостью отметил, что лицо ее почти не изменилось. Даже без косметики она по-прежнему оставалась красавицей.