Любовь на первой полосе
Шрифт:
Несмотря на жару и опьянение, до Бойла начал доходить смысл происходящего.
— Я не имею отношения ни к какой краже, — заявил он, вставая из-за стола — Кто вам это наплел?
— Вчера к нам заглянула одна молодая дама, которая сообщила, что видела вас. Ее рассказ показался мне не слишком правдоподобным, но она была так сердита, что я невольно заинтересовался. А сегодня утром я связался с Лондоном и там все подтвердили. Мне оставалось лишь разыскать вас, что я и сделал.
С этими словами инспектор
— Скажу прямо, задача оказалась не из трудных, — доверительно сообщил француз. — Вы, англичане, не меняете своих привычек и аперитивы принимаете всегда в одном и том же месте. Я знал, что искать вас нужно на веранде одного из этих дорогих отелей. Или в «Ле Рутьер». Вот если бы вы были французом или корсиканцем, тогда другое дело…
По дороге в полицейский участок Делон прочитал целую лекцию о культуре пития, и Бойлу стало до того невыносимо, что он вздохнул с облегчением, когда за ним закрыли дверь камеры.
ГЛАВА 14
— Не понимаю, — сказала Санди дрожащим от слез голосом. — Почему ты не можешь поехать со мной в Лос-Анджелес?
— Потому что Кремер не разрешил, — в десятый уже раз ответил Тед, — А зарплату мне платит именно Эд Кремер.
Они целый вечер спорили из-за того, что вообще не должно было становиться предметом спора. У нее умер отец, она нуждалась в поддержке Теда, своего мужа, разве поехать вместе с ней на похороны так трудно?
Судя по всему, да.
Когда Тед сказал главному, что берет недельный отпуск из-за смерти тестя, он не ждал той реакции, которая последовала. Билл Герати в отпуске. Рут еще не до конца пришла в себя. И даже Трейси находилась во Франции на Каннском фестивале. Кремер понимал, что, если исчезнет и Тед, в его распоряжении останется лишь дезорганизованная толпа репортеров, среди которых нет ни одного, кто смог бы исполнять обязанности редактора. И Кремер испугался. А испугавшись, пригрозил Теду лишением работы.
Тот хотя и подозревал, что все истеричные восклицания не являются настоящими угрозами, но рисковать не хотел. Софи еще грудной младенец, а мальчики растут не по дням, а по часам, не успеваешь покупать им новую одежду. Нет, Санди придется хоронить отца без него. Да там, кроме ее многочисленных родственников, будет половина лосанджелесцев, которые захотят попрощаться с Саем Голдбергом.
Тед вопрос для себя решил. Он остается в Нью-Йорке.
Санди поняла бесполезность дальнейших споров. Впрочем, пора бы уже к этому привыкнуть.
Она вспомнила тот вечер в ресторане, когда сообщила Теду о своей беременности. Он, конечно, удивился. Точнее, был поражен. Но довольно быстро оправился, и у Санди появилась надежда, что семью еще можно спасти.
— Я больше не увижусь с Кейт. Теперь мне нужна лишь ты… и наши дети.
И Санди поверила. Какая
Но вскоре он перестал с ней разговаривать. Раньше у них всегда находились темы для бесед. О том, как мальчики учатся. О планах на выходные. О перспективах на отпуск. Теперь все это его уже не интересовало. А когда Санди пыталась заговорить с мужем, тот отвечал рассеянно и невпопад.
Раньше, возвращаясь с работы, Тед обычно садился у камина со стаканчиком и рассказывал, как прошел день. Теперь он сразу уходил в кабинет. А его отговорки о неприятностях на работе и незаконченных делах были неубедительны.
Иногда Санди украдкой заглядывала в кабинет и видела, что Тед сидит с бокалом мартини, уставившись в пространство.
Сначала она пыталась вывести его из этого состояния, вернуть к себе, к детям. С таким же успехом можно было разговаривать с мертвецом. Тед ел, пил, даже спал с ней, и всякий раз она видела перед собой абсолютно незнакомого человека.
Впервые после замужества Санди почувствовала одиночество. Это ее пугало. Даже во время романа с Кейт муж не забывал о семье.
Теперь она порой с трудом узнавала человека, за которого вышла замуж. Которого обещала любить до смерти. Случилось нечто, полностью изменившее его. И Санди подозревала, что это как-то связано с Кейт Кеннеди. Собравшись с духом, она позвонила единственному их общему другу, Рут.
Та обрадовалась звонку. Санди хоть была живым человеком. Во время болезни Рут стала делить окружающих на две группы. Просто люди, с которыми она работала: фотографы, модели, стилисты, коллеги из «Ньюс». И живые люди. Такие, как Майк, ее мама. И вот еще Санди Геблер, урожденная Голдберг.
В тяжелую минуту Рут, естественно, предпочитала общество живых людей. Когда Санди позвонила, Рут пригласила ее вместе пообедать.
— По-моему, тебе самое время навестить больную, — сказала она. — Если, конечно, ты в порядке.
Рут уже знала, что Санди ждет третьего ребенка. Слышала она и об отъезде Кейт. По ее мнению, эти два события были как-то связаны, хотя она не забивала себе голову. У нее и без того хватало забот. Впрочем, несмотря на преданность Кейт, она восхищалась Санди. И сочувствовала ей.
Беременность пошла Санди на пользу. Кожа здорового розового цвета, волосы блестят, а голубые глаза, казалось, стали еще больше. Вместе с тем было заметно, что Санди несчастна. Рут собиралась расспросить ее об отношениях с Тедом. Но позже. А пока она рассказала о своей жизни.
— Как вы познакомились? — спросила Санди, которая благодаря «народному телеграфу» в синагоге уже знала, что у Рут Блюм есть любовник.
— В Париже, в командировке. Сначала это было вожделение. По крайней мере, для него. Я тогда на мужчин даже смотреть не могла.