Любовь на шарнирах

Парк Джессика

– Ты уже выбрала предметы? Я могла бы тебе помочь, – предложила Селеста. – Когда Финн учился в университете Брандейса, я весь каталог курсов в интернете прочитала. Он специализировался в писательском мастерстве и факультативно изучал журналистику.

Джули улыбнулась.

– Я записываюсь в пятницу, так что буду рада твоей помощи.

Миниатюрная Селеста фигурой больше, чем Мэтью, напоминала отца, а её личико ещё не утратило детской округлости. Несмотря на очевидную сообразительность и обширный словарный запас, сквозила в ней какая-то незрелость. В своём светло-зелёном

платьице наподобие сарафана она больше походила на второклассницу, нежели на подростка. Джули бы такое под страхом смерти не надела, и только догадывалась, как этот наряд воспринимали Селестины ровесники.

Но больше всего Джули удивило то – или, вернее, тот, – кто занимал сиденье рядом с ней.

– Ой, Джули! Я ведь вас друг другу не представила? – весело прощебетала Селеста и повернулась к соседнему стулу. – Плоский Финн, это Джули. Джули, это Плоский Финн.

Эрин невозмутимо наливала в стакан газированную воду, Роджер продолжал мечтать о морских просторах, но Джули явственно услышала, как затаил дыхание Мэтт. Она ещё раз взглянула на стул.

Если честно, она надеялась пережить ужин, не заостряя внимания на этой диковине.

До сих пор никто и словом ни о чём не обмолвился, но, похоже, именно об этом Мэтт и начал говорить ей перед ужином: на стул под неестественным углом опиралась картонная фигура их брата, Финна, в натуральную величину, устремляя неподвижные глаза к освещению на потолке.

Забавно, но даже вопреки застывшему взгляду Плоский Финн был бесспорным симпатягой. Да чего там, красавчиком. Хотя Джули понимала, что такие мысли жутко неуместны. Ведь несмотря на жёсткий картон, он едва ли отличался от сдувшейся резиновой куклы. Она не смогла хорошо разглядеть настоящего Финна на фотографии со сноубордом, но на этой увеличенной фотоверсии у него были идеально взъерошенные светлые волосы, здоровый спортивный вид и худощавое, но крепкое, телосложение.

Финн явно был очаровашкой. Даже в форме блина.

Джули посмотрела через стол, стараясь не сильно медлить с ответом.

– Приятно с тобой познакомиться, Плоский Финн. Я думала, ты путешествуешь.

Селеста наморщила носик.

– Это Финн путешествует. Как раз сейчас он помогает в охотничьем заповеднике для спасённых животных. А это – Плоский Финн. Он – символическое изображение моего брата.

Так, ясно, тут явно что-то неладное. Даже нет, откровенно странное. Но Джули – только гость в их доме, и поэтому будет так же вежлива с этим «Плоским Финном», как и с остальными членами семьи.

– В таком случае, Плоский Финн, наложить тебе утки с базиликом и лимонной травой?

Селеста быстро замотала головой.

– Он уже ужинал. Это его эксперимент: не есть после пяти. Он полагает, что так улучшит обмен веществ и, цитирую, сгладит фигуру. А ещё он очень интересуется девушками и убеждён, что ему бы больше с ними везло, если бы удалось избавиться от «спасательного круга» на боках. Пусть даже едва заметного. – Она закатила глаза и прошептала: – Да, знаю, нелепая мысль! Он и так прекрасно выглядит.

–

Восхищаюсь его самообладанием, – сказала Джули. – Предложи мне кто посреди ночи мороженое с карамельным сиропом, я бы не удержалась.

Селеста взглянула на Плоского Финна.

– Он не одобряет. Но мне кажется, он просто завидует, ведь у тебя от природы стройная фигура.

– Что ж, если Плоский Финн избавится от своего так называемого «спасательного круга», я, так и быть, разок угощу его двойной порцией.

– Договорились. Но только пусть мама не подсовывает ему «Орео». Он от них просто без ума.

– Обещаю! – подняла Эрин руку ладонью наружу, принося клятву не угощать печеньем безмолвного двойника своего сына.

Джули пожала плечами. Плоский Финн её, в принципе, не смущал. Если все остальные предпочитали вести себя так, словно тусоваться с плоской копией одного из членов семьи – абсолютно нормально, то ей и дела нет. В конце концов, он был вежлив, привлекателен и тайские клёцки ни у кого с тарелок не таскал. Да, из него слова и клещами не вытянешь, но, может, он просто стесняется незнакомых людей...

«А что, кто из нас без тараканов в голове, правильно?» – рассудила Джули. У неё и самой наверняка парочка найдётся, а это вот – Селестина заморочка. Блин, бывают случаи и похуже. Может, не настолько необычные, зато более тяжёлые. Скорее всего.

– Джули, угадай, где Финн сейчас? – оживилась Селеста.

– В Антарктиде?

– Нет.

– В Сирии? Монголии? Новой Зеландии? Таллахасси? Нет? Тогда наверняка в Бойсе.

– В Бойсе нет охотничьих заповедников. Во всяком случае, я о них не слышала. Он в Южно-Африканской Республике. В Восточно-Капской провинции, прямо на берегу Индийского океана. Вчера он прислал мне фотографии антилоп, а в следующий раз обещал фото сервала. Они очень похожи на обычных кошек, но это не одно и то же.

– Да уж, круто, – согласилась Джули. – Сколько он будет в отъезде?

– Неизвестно, – сообщила Селеста. – Он путешествует по всему миру уже несколько месяцев, но у него ещё длинный список мест, которые он хотел бы посетить. Везде, куда едет, он находит работу и помогает на добровольных началах, так что он не просто какой-нибудь избалованный шалопай на затяжных каникулах. Может быть, он даже покорит Килиманджаро.

– Страх-то какой, – заметила Эрин. – Сама я высоты побаиваюсь, но Финну не впервой. Он уже поднимался на горы Рейнир и Денали.

– Правда? – удивилась Джули. – Впечатляет.

Мэтт откашлялся и нарочито медленно потянулся через стол за ещё одной упаковкой. А Селеста ответила:

– Правда. Эти фотографии я тебе тоже потом покажу.

Эрин улыбнулась.

– Финн у нас – любитель приключений. Когда ему было восемь, я однажды вернулась с работы и обнаружила его на верхушке телефонного столба перед домом. Его няня трещала по телефону и даже не заметила, что её подопечный болтается в двенадцати метрах над землёй. Я её, конечно, уволила, а когда спросила Финна, что его дёрнуло туда забраться, он сказал, что надеялся заглянуть в спальню Элли Ливингстон.