Любовь – не чипсы
Шрифт:
– Гуд ивнинг, мистер Марсо. Айм Борис, – представился Борис и уставился на Виолетту непонимающим взглядом бараньих глаз. – Слушай, а кто это?
– Твоя бабушка! Не узнаешь?– взвизгнула Виолетта. – Да вы что сегодня, рехнулись?
Милиционер принял взвизгивания Виолетты на свой счет и обиделся.
– Дома будете разбираться! – всем своим ростом он грозно навис над беззащитной Виолеттой. – А пока – Ваши документы, маде…маде…
Глаза иноземного гостя засверкали, как у охотника перед долгожданной
– Мадемуазель, месьё! Мадемуазель класть свой сумочка на тротуар, я беру сумочка, а мадемуазель и говорить мне «поделить деньги с Жан-Клод»! Жан-Клод Миро, – представился иностранец и по очереди поклонился всем: и милиционеру, и Борису, и Виолетте.. – Тут приходить ..э…э… merde…месьё Борис и ограблять менья. Я читать такое о журналь рюсс.
Поняв, о чём идет речь, милиционер вмиг перестал обижаться и понимающе посмотрел на Виолетту.
– Пусть он уберет свою ногу с моей сумочки, – взмолилась она. – Он мне все там передавит. Скажите ему!
– На каком языке? – вздохнул капитан милиции. – На человеческом он не понимает. А другого я не знаю.
Она посмотрела на Бориса. Ему давно пора вступиться за честь дамы. Но Борис отвернулся.
– О-о! – Виолетта воздела руки к небесам. – Месьё, ет ву фу?
Иностранец покачал головой.
– Что ты ему сказала? – милиционер приподнял козырек фуражки и почесал мокрый лоб.
– Что он – дурак! – не сдержалась Виолетта.
– Он не дурак! Не дурак! – за спиной иностранца послышались торопливые шаги и, задыхающаяся от быстрого бега женщина, тех же лет, что и иностранец, схватила не-дурака за рукав. – Он опять начудил!? Не иначе.
Дальше у иностранца и пятидесятилетней женщины произошел разговор, содержание которого, немного понимающая на французском, Виолетта перевела бы так:
ЖАН-КЛОД
(по-французски)
Я поймал её, Мари. Помнишь, мы читали
в русском криминальном журнале о подброшенных сумочках.
ЖЕНЩИНА
(по-французски)
О кошельках, мой милый, а не о дамских сумочках. О кошельках! Вместо ложи в театре тебе нужно было купить себе немного ума.
Виолетта улыбнулась последней фразе.
– Именно так и было, – правильно истолковав улыбку Виолетты, сказала женщина. – Жан-Клод купил какой-то «желтый» журнал и начитался глупостей.
– Это не глупость! – в разговор, наконец, вмешался Борис. – Идет себе человек, видит на тротуаре кошелек, поднимает его, проверяет содержимое. Тут появляется кто-то и предлагает поделить содержимое кошелька пополам. Человек естественно соглашается.
– Неестественно! – возмутилась Виолетта.
– Человеческая жадность – естественное чувство! – возразил Борис. – Пятьдесят процентов из чужого кошелька намного лучше, чем проблемы.
Милиционеру,
– Знаем, знаем. Тут появляется третий, кричит о потерянном кошельке, предлагает показать обоих содержимое их карманов и кошельков и опустошает и карманы, и кошельки. А потерпевшие никогда не обращаются к нам.
– Им стыдно, – Виолетта с укоризной в глазах посмотрела на Бориса.
– Э ву, месьё полисмен, всиё знать? – удивился иностранец.
– У нас об этом знают все! Даже дети! – милиционер горделиво выпрямил спину и поправил на животе ремень.
– Плохой все! Плохой все! – сверкающие глаза иностранца вмиг потухли, и он обреченно опустил плечи. – Плохой систем!
– Но-но! У вас самих такая система, что нам ещё догонять и догонять! – прервал его милиционер. – Если у Вас нет претензий к гражданочке, то…
Он нагнулся, поднял помятый клатч Виолетты и потряс им перед крючковатым носом французского подданного.
Француз невольно сделал шаг назад.
– А вот у мадемуазели претензии к вам обоим имеются! – произнес капитан ледяным голосом. – Так что советую поспешить. Скоро третий звонок.
– Да-да, спасибо, – женщина подтолкнула возмущенного иностранца к входу в театр.
Виолетта и Борис последовали за ними.
Оказавшись в фойе театра, Виолетта разозлилась.
– Ты должен был дать ему в челюсть, – сказала она Борису. – Но вместо этого ты стал выяснять, кто принёс билеты и вообще городить какую-то чудовищную чушь.
– А заодно поколотить и его бабу, – глупо сострил Борис.
– Мне не нравятся твои дурацкие шуточки! И вообще, я давно хотела тебе сказать, что мне не нравится ничего… – Виолетта набрала полные лёгкие воздуха, чтобы сразу выпалить всё, что она думает о Борисе, и наконец-то отвязаться от его дурацкого ухаживания.
Но не успела.
К ним подошла женщина, жена иностранца, представилась Татьяной и попросила его и Виолетту в их с Жан-Клодом ложу. И Борис с легкостью принял её предложение. Не спросив Виолетту. Он никогда не считался с мнением других людей. Кроме тех, кто выше его по чину.
«Давали» «Травиату» Верди на русском языке. Виолетте несколько льстило, что главную героиню тоже зовут Виолеттой. Виолетта Валери. К тому же, она знала весь русский текст оперы наизусть и могла пропеть любую арию синхронно с певицей. Не нравился только род занятий мадемуазель Валери. Но законы жанра неумолимы, и прачку в оперу не вставишь.
Мужчины ушли в буфет, а женщины, уютно разместившись в ложе, немедленно взялись за привычное дело – промывание косточек окружающим и жалобы на несправедливость жизни.