Любовь не ищет своего (сборник)
Шрифт:
И эта улыбка ее во мне что-то произвела раньше, чем я осознал происшедшее, чем успел внутри себя эту ситуацию проговорить. А произнес что-то пошлое:
– Это судьба?
Она подняла брови, сказала взглядом: «Не знаю». Но промолчала. Подала свои бумаги и документы, ее о чем-то спрашивали, она отвечала. Я все это время стоял в стороне. Потом они раскланялись с преподавателем, она щелкнула своей сумкой и пошла, не обернувшись. Я догнал ее, забежал вперед, даже не представляя, чего хочу, и говорю антикварными словами:
– А вы меня более не удостоите взглядом?
Она в первое мгновение как будто прислушалась к моему вопросу, потом смех начал переполнять ее, но она изо всех сил сдерживалась. Теперь у меня, как у нее когда-то в вагоне, нарисовался на лице вопрос. И тут она приветливо,
– Вы не поверите, как интересно: мне дедушка часто повторяет, что жизнь – стечение совпадений. А я как раз вчера читала про картинки к «Евгению Онегину» из «Невского альманаха». Вы не читали? Поищите.
Я что-то смутно припоминал. А она кивнула мне и пошла к выходу. Я сдал документы и пулей побежал за ней. Догнал в метро: вбежал в вагон, и за мной захлопнулись двери. И вот так всю жизнь ее догоняю. И в учебе, и диссертацию она раньше защитила, и в Церковь раньше меня пришла. А я дышу ей в затылок.
– А что там у Пушкина про картинки? – спросил теперь я у Лени, пытаясь вспомнить.
– Ой! Да там прямо не в бровь, а в глаз: стоит Пушкин с Евгением Онегиным на описываемой поэтом картинке из «Альманаха» на набережной Екатерининского канала, и оба они, герой и автор, оперлись о гранитный парапет. И хотя Петропавловская крепость от того места далеко, никогда нельзя забывать, где она вообще находится. По крайней мере, демонстративно пренебрегать грозной крепостью, поворачиваясь к ней спиной, в любой части Петербурга (пусть она и не видна сейчас, пусть за домами, или шпиль ее в тумане) не следует. И вот они, Александр Сергеич с Евгением, – отчего и засмеялась Аня – стоят и беседуют, «не удостоивая взглядом твердыню власти роковой» [1] . И вот Пушкин «к крепости стал гордо задом» и сам себя предупреждает: «Не плюй в колодец, милый мой» [2] .
1
Пушкин А. С. Эпиграмма «На картинки к „Евгению Онегину“ в „Невском альманахе“».
2
Там же.
Фотография святого
Написал о знакомстве в Крыму. О счастливой супружеской жизни, начавшейся странно, с неприятия, но продолжившейся так хорошо, так хорошо. Эти замечательные люди, умные, красивые и… не найдешь никаких иных слов, кроме избитых: созданные друг для друга – Леонид К. А. и Ольга Н. – ныне здравствуют, у них внуки, они известные преподаватели, ученые.
Одно воспоминание тянет за собой подобное. Хотя бы одна деталь в том, о чем думаешь, перекликнулась с похожей в совсем другой ситуации, но первая властно привлечет новую. Чудесный полуостров Крым, поезда, море, рождение семьи. Обыкновенная и всегда новая история. Та, что сейчас развернулась в памяти, меня всегда волновала и удивляла. Но в ней – никаких приключений. А только что-то внутреннее, радостное и важное. Впрочем, как взглянуть: чудесное в ней есть, есть. Тем более эта история лично для меня важна и волнительна, что я эту еще одну счастливую московскую семью, овеянную Крымом и Москвой моего детства, знаю много лет. И дом Алексея Андреевича и Ольги Григорьевны. А уникальная фотография, сделанная молоденькой Олей в 1958 году, у меня всегда перед глазами. Фото уникальное в первую очередь своей историей, но и фигурой, конечно, запечатленной на пленке.
Теперь по порядку. Алексей Андреевич после учебы в институте поступил инженером на работу в Метрогипротранс. В комнате, где располагалось его рабочее место, спустя какое-то время появилась новая сотрудница, самая юная в коллективе. Молодые люди, Алексей и Ольга, обратили друг на друга внимание. Алексей Андреевич внимательно и целомудренно стал ухаживать за Олей. Они дружили, встречались, были женихом и невестой три года, при этом отношения между ними, как и положено было среди правильно воспитанных людей, всегда оставались сдержанными, чистыми.
Работая в метростроевской организации, Оля и Алексей пользовались бесплатными билетами
В тот год в середине июля погода в Крыму стояла нежаркая, небо часто заволакивало облаками, дул ветер с моря. Но для прогулок все равно хорошо. Если стоять лицом к морю, то от Алушты направо идет дорога к Черновским камням, несколько километров вдоль побережья. По ней часто гуляли наши москвичи. Ольга Григорьевна носила с собой фотоаппарат «Смена-2».
И вот однажды случилось нечто загадочное, не понятое сразу, но оставившее след на всю жизнь: навстречу молодым людям шел величественный старик в льняном белом одеянии, в белой шапочке, с седой бородой и в черных очках. Он опирался на руку худенькой невысокой женщины. У Оли сразу сработал инстинкт фотографа.
– Давай снимем, – сказала она, взявшись за аппарат.
– Что ты! Нельзя, не надо. Вот так в лицо нехорошо, – отговорил ее Алексей Андреевич.
Человек прошел мимо притихшей пары. «Я, – вспоминает Ольга Григорьевна, – была тогда еще некрещеная. Но семья моя пострадала от сталинского режима. И глубокое уважение, даже благоговение, к вере у нас хранилось. Тогда, в конце 50-х годов, нечасто можно было увидеть священнослужителей в рясах. И мы даже подумали, что это какой-то иностранец. Когда он проходил… я не могу передать, что я почувствовала: у меня мурашки пробежали по коже. Что-то невыразимо могучее и духовное исходило от его стати, от всего его облика. А шел человек пожилой, в темных очках. Позже-то мы узнали, что он почти совсем ослеп к тому времени. Он поравнялся с нами, и вот уже уходит, а впереди его ждет автомобиль. Там на снимке видно: стоит и ждет его „Победа“. А я все-таки не удержалась, быстро настроила аппарат и щелкнула. И самое удивительное дальше: получился отчетливый снимок. А ведь это был последний кадр на пленке. Последние обычно выходили или черными, или совсем пустыми. А этот не засветился. Пленку потом мы свернули рулончиком и не выбросили, а положили в мешочек и забыли о ней лет на тридцать пять».
Алексей Андреевич и Ольга Григорьевна поженились в 1960 году, в апреле, на Красную горку.
Пришли девяностые годы. Алексей Андреевич, поступивший когда-то на работу простым инженером, стал генеральным директором своей организации. И Ольга Григорьевна отдала Мосметрогипротрансу всю свою рабочую жизнь. А когда наступила свобода для души, когда начала возрождаться Церковь, вся семья сочувственно откликнулась на эти перемены в обществе. Появились книги, можно было заняться своим духовным образованием. И Ольга Григорьевна прочитала про архиепископа Симферопольского и Крымского Луку (Войно-Ясенецкого). И фотографии в книге внимательно рассмотрела. И дочери своей, с замиранием сердца, уверенно говорит:
– Катя, я видела этого человека.
Когда же в книге дочитала до того места, где сказано, что любимой дорогой для прогулок святителя был путь от Алушты к Черновским камням, сомнений не могло и остаться. Порылись в шкафу, нашли мешочек с пленкой и проявили… Священноисповедник Лука уходит на ней величественно, мощно, тихо, согнувшись от праведных трудов, вдаль.
В 2010 году супруги отметили золотую свадьбу. Там где-то, в начале их пути, как таинственное благословение, светит им и становится с годами все теплее и дороже встреча со святым человеком.
Архиепископ Лука причислен к лику святых. Подумать, сколько тысяч жизней спасли его руки, руки выдающегося и универсального хирурга, умевшего делать операции в самых невероятных условиях. А сколько десятков тысяч жизней спасли его труды ученого-медика, автора «Очерков гнойной хирургии», за которые он получил высшую премию в СССР. Он, прошедший через сталинские тюрьмы и пытки конвейером (следователи сменяются – подсудимому не дают спать и есть), и ссылки, и травлю. А сколько сотен тысяч жизней спасала и спасает его проповедь Слова Божьего, его молитва, вся его цельная, могучая, святая жизнь! Такой только мимо пройдет, и человека встречного проберет до сердца. А что? Пойди объясни слепому душой.