Любовь не предает
Шрифт:
– Браво, капитан Нодье! – Луиза, все время неотрывно следившая за игрой, так бурно зааплодировала, что чуть не оглушила подругу. – Блестящая партия, полный фурор! А теперь не откажитесь сыграть с не менее достойным противником. И, прошу вас, забудьте на несколько минут о том, что я всего лишь хрупкая, слабая женщина, над которой так легко одержать верх сильному мужчине!
Проворно заняв место полковника Ланже, мадам Берсель с головой погрузилась в игру. Но чем закончится дело, Катрин дожидаться не стала. Протиснувшись через обступившую стол толпу, она поспешно направилась в парадный зал. Там ей не будет так душно, как
Смешавшись с окружением Жозефины, Катрин включилась в оживленную беседу, а затем вместе со всеми прослушала блестящее выступление нового итальянского тенора. Но о том, чтобы успокоиться, нечего было и думать. Как только зазвучали первые аккорды бальной музыки, девушка устремилась вместе с огромной толпой в соседний зал. Тщетно поискав глазами Жоржа, накрепко засевшего за карточным столом, Катрин обратила внимание на других поклонников, и вскоре почти вся ее бальная карточка заполнилась приглашениями. Но вдруг девушка с ужасом увидела, что к ней пробирается мадам Берсель, ведя за собой Джейсона.
– Дорогая, я насилу отыскала тебя! – с ходу выпалила Луиза. – Позволь теперь представить тебе капитана Бертрана Нодье. Капитан Нодье совсем недавно приехал в Париж из бретанской глуши. Он служит в бретанской морской пехоте и пару недель назад взял отпуск, чтобы отдохнуть в нашем Вавилоне после серьезного ранения.
– И как же долго вы собираетесь пробыть в столице, капитан Нодье? – спросила Катрин, с вызовом посмотрев на своего супруга. Она уже совсем успокоилась, и ее сердце переполняло негодование. Почему она должна его бояться? Пусть он боится ее теперь! Это ему не родная Англия, где он имеет полное право творить что захочет.
– Ровно до тех пор, пока не улажу все свои дела, – последовал лаконичный ответ.
Катрин первой отвела взгляд в сторону. Джейсон взял ее бальную карточку, и в его синих глазах заплясали озорные огоньки.
– Вы пользуетесь таким успехом у противоположного пола, мадемуазель Ля-Феррон, что я просто в растерянности… А, вот, кажется, пара танцев еще не занята. Не позволите ли и мне вписать сюда свое скромное имя?
Катрин пришлось занести его в список кавалеров, и Джейсон на удивление быстро растворился в толпе. Заиграли польский танец, и Бонапарт пригласил мадемуазель Ля-Феррон открыть с ним бал, как обычно, открывая все балы с приближенными дамами Жозефины. Проходя по длинному залу в паре с первым консулом, Катрин внимательно оглядывалась, ища глазами Джейсона. Однако сделать это оказалось совсем не трудно, потому что он сам неотрывно наблюдал за ней, прислонившись спиной к мраморной колонне и небрежно скрестив руки на груди. Как будто находился в привычной и безопасной обстановке одной из лондонских гостиных!
Наконец несколько танцев миновало и настала очередь того, который занял для себя Джейсон. К недовольству Катрин, это оказался менуэт, самый медленный и долгий из всех танцев. Следивший за ходом бала Джейсон с улыбкой направился к своей жене. Ей ничего не оставалось, как подать ему руку, чтобы он вывел ее на середину зала.
– Прекрасный бал, не правда ли, мадемуазель Ля-Феррон? – спросил он беспечным тоном, как только они начали делать первые фигуры. – По-моему, ничуть не хуже тех, что дают в лондонских особняках.
– Вы находите, капитан Нодье? – медленно проговорила Катрин, намеренно подчеркивая его вымышленное имя.
Его взгляд, откровенно скользнувший за корсаж платья, заставил ее залиться румянцем.
– А знаешь, котенок, тебе очень идет эта мода, – внезапно произнес Джейсон таким интимным тоном, что у Катрин закружилась голова. – К чему нам притворяться и продолжать эту бессмысленную игру? Я приехал за тобой, чтобы вместе вернуться в Англию.
Она помолчала, старательно выполняя танцевальные фигуры.
– Нет, Джейсон, я не вернусь в твою страну. Бесполезно уговаривать меня или пытаться запугать. Я давно перевернула эту печальную страницу своей жизни.
Катрин заметила, как он крепко закусил губу, стараясь держать себя в руках.
– У тебя есть время до следующего танца. Если согласишься, мы сегодня же покинем Париж и уже утром будем мчаться на всех парусах через Ла-Манш.
– А если нет? Попытаешься увезти меня силой?
– Ничего подобного я делать не собираюсь! – Взгляд Джейсона был полон такой страстной решительности, что Катрин вздрогнула. – Я просто останусь здесь и не уеду до тех пор, пока ты не изменишь решения.
– И как же ты надеешься заставить меня это сделать? Прибегнешь к помощи своего любимого хлыста?
Ей показалось, что его глаза стали темными от боли. Отбросив наигранную беспечность, Джейсон с силой сжал руку Катрин, слегка притянув девушку к себе.
– Умоляю тебя, дай мне возможность объясниться с тобой наедине! Где хочешь и когда хочешь. Хотя бы один-единственный раз… Черт возьми, Катрин, ведь ты же все еще являешься моей женой!
– Только потому, что не обратилась к парижским юристам, чтобы расторгнуть наш брак! Знаешь, честно говоря, я была уверена, что ты уже сделал это сам… Хорошо, я встречусь с тобой – но только один раз. Послезавтра, в десять утра, в Булонском лесу.
– Послезавтра! – в отчаянии воскликнул он. – Хорошо, – согласился Джейсон с внезапной покорностью, – пусть будет так. А теперь, если ты не возражаешь, я уйду отсюда и не стану дожидаться следующего танца.
Проводив Катрин до ее места, граф Мелвернский тут же откланялся. Почему-то девушка надеялась, что он бросит напоследок многообещающий прощальный взгляд, но Джейсон даже не обернулся.
Катрин снова окружила толпа кавалеров, но она была не в силах танцевать и, сославшись на усталость, направилась в игорную комнату, где все еще находился Савиньи. Вспоминая все, что сказал Джейсон за время танца, она, к своему удивлению, ощутила сильную досаду и нарастающую душевную боль.
«Почему он так внезапно ушел? – спрашивала она себя. – Если уж приехал, чтобы уговорить меня вернуться, то должен был настоять на немедленном объяснении! А вместо этого он согласился ждать целых два дня!»
Внезапная догадка заставила ее на минуту остановиться. Нет, Джейсон приехал не для того, чтобы умолять любимую женщину вернуться к нему. Он приехал вернуть себе жену! Да, да, вернуть свою собственность, которая осмелилась нарушить его приказания. Ради этого он способен притвориться кротким ягненком, но если она растает и снова окажется в его власти, тут-то он и покажет свою волчью натуру!