Любовь не продаётся
Шрифт:
— Что? — я скривил лицо. — Так это все лишь из-за конкурса и того чтобы я вышел из игры? Ради него ты так низко пала и затеяла это все? — недоумевал я.
— Да! — горячо выпилила она. — Я поняла, что девушка это отличный шанс на тебя надавить. Вот видишь, я угадала, — спокойно, с деланным равнодушием говорила Лера.
Но меня ввергала в шок эта ее махинация и низкий поступок. Как я мог столько времени работать бок об бок с такими вот людьми? А главное не замечать этого? Ведь я изначально как чувствовал, что пора сворачивать лавочку с этим конкурсом и выходить из игры. И
— Собирайся! — сказал я Лере. — Поедешь вместе со мной.
— Что? — она недовольно свела брови.
— А ты, — я снова посмотрел на Арчи, — смотри не подавись этим конкурсом и всем что будешь с него иметь, — зло ухмыльнулся.
— Собирайся, — нетерпеливо повторил я и подошел к Лере, поднимая ее за локоть с дивана. — Мне ровным счётом плевать, как ты сделаешь, чтобы с Жени сняли все обвинения, но через два часа она должна выйти из участка и сесть в мою машину.
— Ты уверен? — спросила Лера. — Она не сядет. Твой поцелуй с Вестой… Я тоже немного устроила. И Арчи мне, правда, сам того не зная, подыграл…
Я возвел глаза к потолку и вспомнил о словах Виктора Петровича вызвавшие недоумение. Он говорил, что Женя отказывалась от моей помощи, и теперь я понимал почему.
— Какая же… какие вы обе мрази! — выплюнул я.
— Так ты отдаешь конкурс? — Лера проигнорировал мои слова. — В противном случае разбирайтесь сами. А я еще и заявление поднесу. Посмотрим на сколько времени это все растянется…
— Оба собирайтесь, я подпишу вам все бумаги, отдам этот чертво конкурс, но мое условие остаётся прежним, — я сжал челюсти, казалось, что они вот-вот хрустнут.
— Это шоу-бизнес, — протянула Лера, когда я уже направился на выход.
Срочно необходимо было проверить мозги, не иначе я не сдержусь и точно наворочу плохих дел и уже поменяюсь с Женей местами.
— Уверен, вы сполна получите все по своим заслугам, — тяжело дыша, проговорил я.
— Даже не сомневайся, — огрызнулась Лера.
Но я уже вышел из дома и спускался к машине. Безопаснее для всех будет дождаться этих падальщиков на улице.
До участка мы доехали в полном молчании. Лера подсунула мне бумаги, прежде чем отправится к следователю, я пробежал глазами по документам, который составил юрист и взглянув на подпись и печать нотариуса, ухмыльнулся.
— Давно, стерва, вынашивала этот план? — спросил я, оставляя размашистую подпись.
— Не очень, — передернула плечами Лера.
Видимо, гордилась собой, но напрасно. Я в легкую мог обломать обоих и устроить им такую сладкую жизнь, что мало не показалось бы. Но… я решил не связываться, потому что мне было мерзко и противно от одного взгляда на эту парочку. А как представлю что эта война затянется на долгие месяцы, всколыхнут скандал и шумиху в прессе. И еще спровоцирует Леру на новые козни… Нет, этот конкурс уже давно меня тяготил и не стоил таких жертв с моей стороны. Оставляя подпись на документе, сердце не ёкнуло, и не проскользнуло ни тени сомнения в этот момент. Женя и наше благополучие, спокойствие были куда важнее проделок этой дряни.
— Арчи долго противился… Но по мне, тебе так ещё раньше следовало уйти. Думаешь, я не заметила, что конкурс перестал тебя интересовать? — я лишь выдохнул и ничего не ответил.
Пустые это все были слова и не нужные. Я лишь предвкушал, что скоро Женя окажется снова дома и все это останется позади.
Пока мы ехали в участок, я позвонил Виктору Петровичу и тоже попросил того подъехать, чтобы он сам лично проконтролировал весь процесс. Уже мечтал, что через несколько часов привезу Женю домой, все ей объясню, и мы забудем об этом ужасном дне раз и навсегда.
Мы остались с Арчи на улице, я нервно курил и даже не собирался вступать с ним в диалог, потому что мог не сдержаться и в какой-нибудь момент набить ему лицо. Но он и сам не пытался со мной заговаривать, понимал, что я был на грани. Этот человек для меня сегодня умер, я не думал, что он мог вот так со мной поступить. Впервые я сталкивался с таким вот предательством и мне было так гадко, мерзко и больно на душе, будто туда тоннами заливали грязь. Но я скрывал эти чувства и равнодушно смотрел перед собой, ожидая, что из участка Виктор Петрович уже выйдет с Женей.
Мечтал, как снова заключу своего ангела в объятия и буду вымаливать прощение за вот это все. За ночь в изоляторе, за все переживания, за поцелуй, что она увидела. Ведь я не испытывал к Весте ровным счётом ничего. Она была мне безразлична. Как и все остальные девушки, кроме единственной…
50 глава. Евгения
Едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от отчаяния, я обняла себя за плечи. Беседа с женщиной ну никак не входила в мои планы, я боялась, что она начнет ко мне прикасаться, а этот ужасный запах, что исходил от нее, проникал в самые легкие и вызывал кашель, мне щипало глаза и виделось, что я не смогу больше находиться здесь ни секунды.
И словно кто-то там по ту сторону услышал меня — раздался звук открывающихся дверей.
— На выход, — кивнул мужчина в полицейской форме в мою сторону и указал рукой на дверь.
Я поднялась с места и выпрямилась, мечтая вдохнуть хоть каплю свежего воздуха не иначе меня вырвет прямо на пол изолятора. В коридоре воздух оказался не таким спертым и затхлым, и я глубоко задышала, держась за стену, ощущая как скрутило мой желудок.
— Что плохо? Ну, с непривычки оно всегда так. Тут и не такие экземпляры появляются, — мужчина в штатском вдруг стал разговорчивым и даже дал возможность мне постоять на месте и отдышаться, прийти немного в себя.
— К следователю? — слабо спросила я, не чувствуя себя от усталости. Сильно хотелось пить.
— На свободу, — серьезно сказал мужчина. — Но прежде к нему, да.
— Что? — я подняла глаза, в моем голосе мелькнула надежда, а мысль, что я не вернусь больше в этот вонючий изолятор придала сил. Я буквально воспарила духом.
Но мужчина молчал и больше не вымолвил ни слова, провел меня по длинному коридору и открыл дверь в кабинет следователя, который допрашивал меня ночью почти целых два часа.