Любовь не терпит отлагательств
Шрифт:
– Так может и нам надо сделать то же самое? – я села на колени, чтобы смотреть ему в лицо прямо.
– Ириш, - снисходительно вздохнул Андрей.
– Я-то знаю, какими он делами ворочает, сколько незаконных операций проводит… А доказательства где? Где эти все бумажки? Адвокат за хорошие деньги без проблем его отмажет. А судья за еще большие деньги без писка оправдает.
– Можно установить за ним слежку и отснять его преступления.
– Да для хорошего адвоката и это не аргумент. Да и не на улице он передает ворованные деньги и не средь бела дня закапывает трупы, и даже не своими руками.
–
– Без сомнений. А кроме того – шанс меня положить под шумок. Но и так неплохо вышло – мне будет очень трудно от всего этого отмыться. Я, конечно, выберусь, но план был убрать меня с дороги, как предпринимателя, как конкурента. И, как я уже сказал, смысла в моей смерти не так много: умру я – мое место займет кто-нибудь другой, как я занял место Барда. Ну, я думаю, это очевидно, что после меня всем управляли бы Славик с Вадькой.
– И это была бы большущая ошибка. Они начали бы грызню между собой. Разве могут быть в одной стае два вожака?
Андрей с удивлением посмотрел на меня:
– Правильно, не могут. Если проявить благоразумие и договориться, одному придется уступить, иначе вся группировка развалится прежде, чем Темыч сделает следующий шаг. Я думаю, мое кресло придавил бы Вадим. Славка импульсивный – не справился бы. Здесь терпение нужно. Нужно уметь обождать. Вадя более рассудительный. Вожак, как ты говоришь, был бы один, но без друга, без помощи и без хорошего совета ни один вожак долго не продержится.
– Ладно, давай не будем о том, как твои друзья будут делить твои лавры. Лучше оставайся на своей руководящей должности, ладно?
– Я только за, - усмехнулся Андрей.
– Как же ты собираешься доказывать виновность Артемьева? – вернулась я к предыдущей теме.
– Девочка моя, мы только над этим вопросом и ломали головы двое суток. Завтра… вернее сегодня, мне предстоит продолжение этой мозгокрутки: разбор разрушений, спасение бизнеса, информация о полковнике. Надо что-то решать с Темычем, пока он к койке придавлен…
Я посмотрела на часы, которые показывали три часа ночи.
– Тогда тебе лучше отдохнуть. Поспи хорошенько, тебе нужна светлая голова, - я стала расстегивать его рубашку.
Андрей притянул меня к себе за шею:
– Я так рад, что ты здесь, - сказал он, и я легла рядом. – Именно этого я хотел – видеть ясное солнышко моей жизни, когда прихожу домой замотанный и ненавидящий весь этот гребаный мир.
Я обняла его и положила голову ему на плечо.
– Если бы я могла помочь…
– Ты помогаешь. Ты лечишь мою душу.
Я улыбнулась:
– В глубине которой ты романтик.
В его голосе тоже послышалась улыбка:
– Это новая для меня роль. Для меня самого большая неожиданность – такие слова, но мозг сам мне их выдает.
– Это гормоны… Которые делают нас влюбленными.
Полторы недели мой муж трудился в усиленном режиме, почти не появляясь дома. Общались мы только вечерами по телефону, он рассказывал об успехах и трудностях рабочего процесса, обязательно говорил, что любит меня, скучает и с огромным нетерпением ждет нашей встречи.
В следующий понедельник я несколько раз в выпусках новостей по разным каналам просмотрела
– Всем известно, что мы с господином Артемьевым давно конкурируем на рынке московских развлекательных комплексов. Он решил таким образом спровоцировать мое падение и остаться монополистом в этой нише. Но я хочу обратить внимание наших уважаемых граждан на то, что моей вины в этом безжалостном террористическом акте не было. Я находился в тот момент в зале клуба вместе с остальными посетителями и мог пострадать не меньше их. Пусть он не завидует нашему уровню обслуживания, высочайшему качеству кухни, музыки и уютной атмосфере, что могут подтвердить завсегдатаи моих клубов. Я глубоко сожалею о случившемся. Это была чудовищная трагедия. Я соболезную родным и близким погибших в ней людей. Я уже выразил им всем свое сочувствие лично, оказал помощь в организации похорон безвременно ушедших соотечественников, оказал также финансовую помощь раненым и готов и в дальнейшем помогать семьям пострадавших, которые по вине Кирилла Артемьева до сих пор находятся в лечебных учреждениях, а их состояние в различной степени тяжести. Я гарантирую полную безопасность клиентов наших клубов и нового торгового центра, который вы сейчас видите на экранах ваших телевизоров, поскольку здесь работает усиленная охрана, а здание оборудовано новейшими технологиями безопасности…
Я с благоговением внимала его монологу, призванному вернуть свою клиентуру и обличить подлость Темыча, и ужасно гордилась своим мужем. Я бы ему поверила.
Я набрала номер его телефона – не терпелось услышать его голос в реальном времени, а не на записи ацетатной пленки.
– Ириш, я работаю, – сообщила трубка его тембром вместо приветствия.
– Сильно занят? – расстроилась я. – Я только хотела сказать, что видела твое интервью. И очень соскучилась. Хорошо, хоть на работу сегодня вышла, а то совсем от тоски зачахла бы.
– Малышка, ну потерпи еще немного. Уже почти все улеглось, но работы не убавляется.
– Что-то произошло? – уже с опаской спросила я.
– Нет-нет. Просто готовимся к открытию. Весь клуб сверху донизу переоборудовали под торговый комплекс, рекламу запустили, дату назначили на пятницу, так что скоро увидимся…
– Когда мы увидимся?! – возмутилась я. – На открытии, что ли?! Ты бы хоть ночевать соизволил дома! Я, кстати, повару отпуск дала, пока тебя не нет. Себе одной я без посторонней помощи могу приготовить. А больше здесь есть некому!
– Ну остынь, любимая, я очень стараюсь, правда. Просто работу мы начинаем уже в шесть утра и не останавливаемся до самой ночи. Мне намного легче подремать четыре-пять часов в квартире.
– Я знаю! Но это никуда не годится, - расстроено протянула я. – Мы ведь молодожены.
В трубке раздался веселый смех Андрея:
– Я компенсирую тебе весь моральный ущерб, обещаю, моя милая. Кстати, Артемьев выписался уже, теперь дома отдыхает.
Я напряглась:
– Ох… Значит, покоя снова не жди?