Любовь не терпит отлагательств
Шрифт:
Он всецело мой. И ни одна женщина в мире не может к нему прикоснуться, кроме меня, не может вот так любоваться им, когда он об этом не подозревает. Как же я им сочувствую!
Я радостно уткнулась в ложбинку между его шеей и плечом, вдыхая его упоительный запах кожи, - и тихонько захихикала.
– Ты чего? – спросил полусонный Андрей.
– Привыкаю, - прошептала я.
Он приоткрыл один глаз, повернулся на бок и обнял меня.
– Я раньше думала, что семь лет разницы – непреодолимый барьер. А сейчас эта разница вроде как сравнялась, -
– Вернее, не сравнялась, конечно, но стала не такой ощутимой и пугающей.
– Меня тоже это пугало, - вдруг тихо сказал Андрей мне в волосы.
– Что-что? – развеселилась я. – ТЫ боялся МЕНЯ?
– Еще как. Но и позволить себе упустить такую возможность в том подвале я тоже не мог.
Я беззлобно ткнула его локтем в живот:
– Ну и кто ты после этого?!
– Я? Настоящий мужик! – засмеялся он над моим ухом.
– Типичный кобель! – проворчала я, ничуть не сердитая.
Он повернул меня к себе, и наши губы встретились. Я закрыла глаза, в очередной раз млея от прикосновений его губ, а сердце сладко ныло в груди.
Теперь-то уж нас точно никто не разлучит!..
В среду я вышла из «КиберЭксперта», счастливая уже от того, что рабочий день завершен. Я остановилась у подножия ступенек, разговаривая с Ксюшей и поджидая Андрея, который обещал меня забрать.
Когда к нам подъехала Тойота, Андрей, который сидел за рулем, и Ксюха вежливо кивнули друг другу в знак приветствия (я представила их друг другу на прошлой неделе). Я села в машину, и мы поехали в автомобильный салон.
– Куда-куда? – не поверила я своим ушам. – В «Автомир»?
– Да, - с улыбкой кивнул мой муж. – Хочу выбрать тебе машину.
Я по-детски взвизгнула, подпрыгивая на сиденье.
– Ты же хотела…
– Еще как!
– Выберешь любую, под себя. Я подумал, что если я сам куплю – это будет неправильно. А так ты сама их все перепробуешь, посидишь, порулишь, - определишься, в какой тебе комфортнее.
Я радостно кивала.
– Ты у меня такая лапочка! – я крепко обняла его за шею и поцеловала в щеку.
Андрей громко рассмеялся:
– Только при пацанах меня так не называй, договорились?
– Конечно, мой дорогой! – я еще раз приклеилась губами к его щеке. – Ты только для меня лапочка!
Выбрав насыщенно красный Лексус, мы поехали домой – каждый на своей тачке. Довольству моему не было предела!
Покупку мы обмывали на заднем дворе, потягивая шампанское и любуясь игрой света на колышущейся поверхности воды в бассейне. Мы наслаждались общением друг с другом, радуясь тому, что нам так хорошо вместе, что нам есть, о чем поговорить, что мы дополняем внутренний мир друг друга и чувствуем себя спокойно и счастливо, когда мы вместе.
Спустя два дня он уехал на несколько дней в Питер, - к этому времени я перестала задавать вопрос «Зачем?», зная заранее, что это касается бизнеса и подробностей я все равно не услышу,
Поэтому в субботу я поехала на новых колесах в бар с Нинушей и Кирой, отмечать приобретение Лексуса по второму кругу. Помня о том, что я теперь за рулем, я позволила себе только один бокальчик мартини. До упаду натанцевавшись, мы распрощались и разъехались по домам. Выехав на Ново-Рижскую трассу, я услышала звонок мобильного.
– Алло, - приложила я телефон к уху, увидев на экране Вовкино фото.
– Ирка, - заплетающимся языком выкрикнул брат. – Я один!
– Что? – озадаченно переспросила я.
– Я один, понимаешь? – промямлил в лохмотья пьяный родственничек.
Я не на шутку обеспокоилась – Вовка совершенно не пьет. Он может изредка выкурить сигарету, ну бокал шампанского на Новый год… Но вот так в стельку он на моей памяти не набирался ни разу. Он всегда был «правильным».
– Вов, что с тобой? Ты пьян?!
– Иришка, я на фиг работаю, как конь педальный, а нафиг никому это не нужно! Для кого, а?
Мне показалось, что он вот-вот заплачет, а может и уже плакал – за пьяным шмыганьем разве разберешь?
– Что стряслось, Вовчик? Ты дома?
– Э-эх!..
– Дома или нет?! Я приеду! Что-то на работе случилось, да?! – пыталась я докричаться до захлебнувшегося в алкоголе сознания брата.
– Она снова с ним! Снова, понимаешь?! – взревел Вовка. – А я жду каждый раз, пока она обслужит какого-то жирного борова, который срет, видите ли, золотом, и вернется ко мне! Из одной постели в другую!
Перепуганная сверх меры, я развернула машину и вжала педаль газа в пол.
Открыв дверь своим ключом, я ворвалась в квартиру и побежала по комнатам, разыскивая слетевшего с катушек брата. В квартире стоял невообразимый кавардак, кухня была завалена грязной посудой – всюду, на столе, в мойке, на подоконнике, в духовке; а в воздухе витал устойчивый запах перегара. Вовку я нашла в спальне, сидящим на полу в обнимку с бутылкой водки, обессилено облокотившегося на кровать. Сам он был весь взъерошенный, одет как попало, на лице щетина и грязные потеки на щеках – от слез. Когда он не явился сегодня в офис, я ничуть не удивилась, - он часто работал дома. Но он всегда работал… А пить…
– Вовочка, что с тобой? Что случилось? – я шлепнулась рядом с ним на колени на ковер и встряхнула его за плечи.
Вовка с трудом сфокусировал на мне взгляд и снова отвел его в сторону.
– Я ничего не поняла, о чем ты говорил! Что-то на работе, ну? Говори, хороший мой, что? Что? – вопрошала я, продолжая впиваться пальцами в его плечи.
– Ирка, - с трудом разлепил он губы, и на меня пахнуло чудовищным амбре. – Она… она никогда не будет принадлежать мне, - пьяно зашептал он. – Никогда! Она общая! Она для всех!