Любовь не выбирает
Шрифт:
— Победила, — притворно вздохнул отец. — Что ты хочешь за это?
— Ни-че-го! — опять засмеялась дочь, целуя его в макушку. — Хочу поужинать с тобой, а потом поваляться и посмотреть телевизор. Если ты не против, мы будем язвительно обсуждать несовершенства телевидения и жизни.
— С удовольствием, — ответил отец, откладывая книгу. Потом не удержался и спросил: — У тебя все в порядке?
— Папа, ты же видишь, я в отличном настроении, — ответила Шэрон, поднимаясь с кресла. — Если захочешь, я потом тебе все-все расскажу,
Уильям пошел за Шэрон, ругая себя за то, что у девочки нет рядом близкой женщины. Он видел, что ее томит какая-то боль, как бы она ни притворялась веселой и бодрой.
Если бы с ней была мать, то Шэрон могла бы поплакать у нее на плече или та дала бы ей дельный совет… Но, однажды дав себе слово не верить женщинам, он пожертвовал ради этого принципа и кое-каким комфортом. Теперь об этом уже поздно думать: Шэрон сама женщина. Только очень маленькая, очень самоуверенная и очень одинокая.
— Папа, почему ты так мало ешь? — спросила Шэрон, отправляя в рот последний кусок второй порции жаркого. — По-моему, так вкусно.
— Милая, ты забываешь, сколько мне лет, — невесело рассмеялся отец. — Мне совсем немного нужно.
— Но ты очень похудел в последнее время, — заметила Шэрон.
— Разве? Мне кажется, я в отличной форме, — не согласился Уильям. — Кроме того, доктора советуют воздерживаться.
— Папа, с каких это пор ты стал слушать советы докторов? Раньше ты их всех считал шарлатанами, — поддела его дочь.
— Детка, настает время, когда начинаешь себя беречь хотя бы для того, чтобы не доставлять хлопот близким.
— Если ты не будешь нормально питаться, то у меня начнутся хлопоты, — строго сказала Шэрон. — Ты мне нужен молодой и сильный.
— Да, действительно очень вкусно, — кивнул Уильям, с трудом проглатывая очередной кусок.
— А знаешь ли ты, что наша экономка посвящает все свое время тому, чтобы в нашем доме было уютно и комфортно? — вдруг спросила дочь.
— Вот как? — удивился Уильям. — Никогда об этом не задумывался. По-моему, она просто выполняет свою работу…
— Эх, папа, в этом-то все дело! Мы не замечаем людей, которые нас окружают, не видим их забот, не ценим того, что они делают для нас.
— Ты стала коммунисткой? — удивился отец.
— Нет, — засмеялась Шэрон. — Я еще не дошла до того, что все надо разделить поровну. Просто я сейчас делаю серию передач про людей нашего города, и сегодня экономка отца Ральфа рассказала мне много интересного.
Уильям замер. Значит, он был не прав. Дети оказались гораздо разумнее и изобретательнее.
— И что же она тебе рассказала? — спросил он с интересом.
— О! Ты все это увидишь, — заверила его Шэрон. — Наберись терпения. По-моему, может получиться интересный проект.
— Ты что-то скрываешь? — В голосе
— Что ты, папа, — улыбнулась она. — Что может знать экономка, чего не знают все бульварные газеты. Мне действительно интересно делать новую передачу. Просто руки чешутся засесть за монтаж. Но я еще очень мало сняла. Завтра должен давать интервью Базиль. Значительный человек…
— Ну что ж, — не стал настаивать отец, — желаю тебе удачи!
Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы была рядом и счастлива, подумал он. Когда они до чего-нибудь докопаются, он им все расскажет. Пусть думают, что они могут перевернуть мир.
— Простите, мисс Мортенсен, — в столовую вошла Грейс, — вас к телефону.
— Кто?
— Мистер Ральф Грин.
— Хорошо, спасибо, — ответила Шэрон, допивая сок. — Грейс, все было очень вкусно. Спасибо.
Грейс зарделась от удовольствия, потом укоризненно посмотрела на тарелку хозяина.
— Грейс, мне тоже все понравилось, — сказал он, уловив ее взгляд, — но убери побыстрее, я больше не могу съесть ни кусочка. А Шэрон это расстраивает.
— Вам принести ваши пилюли? — спросила Грейс, понимающе помотав головой.
— Позже, я не хочу, чтобы Шэрон что-нибудь знала.
— Хорошо, я оставлю их в спальне.
Господи, как наивны дети! — подумал Уильям. Дочь рассказывает мне о том, как мы зависим от наших слуг. Единственный человек, кроме доктора, который знает, что происходит со мной, это Грейс. Ворчливая, некрасивая, сухая, она сейчас для него настоящая опора… Вот о ком надо делать передачу. У нее самой хлопот достаточно, но она никогда не забывает сказать ему доброе слово и подбодрить. А иногда и промолчать, если это ему нужно…
— Слушаю, Ральф.
— Шэрон, — голос Ральфа заставил ее сильнее стиснуть зубы, чтобы не отступить, — как же я рад тебя слышать!
— Что-то случилось, Ральф? — ровным голосом спросила она.
— Нет, — удивился он, — а почему ты спрашиваешь?
— Я подумала, что у тебя есть какая-то новая информация, поэтому ты так рад. Я права?
— И да и нет. — Голос Ральфа тоже стал ровным и спокойным. — Информация есть, поэтому я и звоню. Но я действительно очень рад тебя слышать. Просто рад. Это принимается?
— Принимается, — не стала углубляться в подробности Шэрон. — Так что у тебя?
— Мы можем встретиться и поговорить?
Сердце Шэрон подпрыгнуло, и она уже хотела согласиться, но обещание, которое она дала себе в ванной, заставило ее перевести дыхание и спокойно ответить:
— У меня сегодня другие планы. Если дело не терпит отлагательств, говори по телефону. Если нет, то мы можем встретиться через пару дней.
— Пару дней? — Ральф был явно озадачен и разочарован. — У тебя что-то случилось?