Любовь не знает мести

Веммер Анна

– Что ж. Я услышала вас, капитан. Жаль, что сотрудничества у нас не выходит. Надеюсь, вы будете благоразумны. До новых встреч.

И почему он был против того, чтобы Рикки забрали в УКБ? Работа ей бы подошла, в космобезопасность попадают лишь интересные дела. Опасные порой, но мозги там требуются чаще, чем физическая сила. Если Лиам не ошибался, в УКБ команды формировали отделами. Глава группы, второй оперативник и детектив, медик, технарь и аналитик, который занимается всей бумажной работой. Когда он уходил, начальство

там все оптимизировало и неизвестно, что придумали сейчас, но это ведь не каторга и не общественные работы. Всегда можно уйти,а стажировка в таком месте даст плюс.

Причем - что было особенно странно - Лиам вполне порекомендовал бы Хейн в другие подразделения. Но мысль о том, что она окажется там, где он работал долгие годы, вызывала неприятие. Словно это была его территория, на которую он не хотел пускать девушку.

Он вспомнил, что хотел позвонить Нике, но снова отвлекся, увидев новые письма. И среди них - счет за дом Хейн, который он перенаправил к себе. Некоторое время колебался. Одно движение - и счет уйдет к адресату. Рикки увидит его в почте, вспомнит, что надо заплатить и все. У нее будет дом, будут пути отступления. Он сам только что пытался дать ей шанс, так вот способ проще.

Не стал. Одним движением снес все письма и резко передумал куда-то звонить. Хотелось курить и что-нибудь выпить, но не поймут ведь посреди рабочего дня. А от работы тошнило. Пришлось идти потренироваться, обычно спорт избавлял от любых терзаний.

Правда, с такими он еще не пробовал.

Рикки

– Вам назначено?
– спросила система.

– Да, я записывалась вчера, - ответила я.

Огоньки мигнули зеленым и дверь отъехала в сторону, пропуская меня в просторный и светлый кабинет. Иллюминаторы, вопреки обычным, не выходили в космос, а транслировали земные пейзажи. Наверное, чтобы было приятнее находившимся.

Два удобных кресла стояли друг напротив друга, в одном из них сидел темнокожий мужчина в форме академии.

– Можно?
– спросила я.

– Проходи, - кивнул он.

– Вы знаете, кто я? В смысле... досье там или еще что.

– Я слышал о тебе, Рикки, но досье специально не читал. Надеялся, ты сама расскажешь, зачем пришла.

– А он называл вас болваном, - вдруг вырвалось у меня.

– Он - это...?

Упс... ну, простите, капитан.

– Неважно.

– Садитесь, Рикки. Так что вас привело? Сюда редко приходят студенты.

– Я просто не знаю, правильно ли я поступаю. Я вру и делаю вид, что все нормально, но все ведь не нормально, и долго это не продлится. Может, меня вообще здесь быть не должно, может, надо уехать...

– Стоп-стоп, - улыбнулся мужчина.
– Давай по порядку. Ты врешь? Кому?

– Всем, - пожала я плечами.

– Это не ответ. Скажи, кому конкретно ты недавно врала.

– Друзьям. Новым друзьям.

– Что ты придумала?

– Не

придумала... я просто начала говорить об одном, а потом испугалась и сказала другое.

– Разве это вранье?

– Наверное. А разве нет?

– Ты здесь чуть больше недели, нежелание откровенничать с новыми людьми - нормально.

– Это не нежелание. Это страх. Я боюсь, что они уйдут, когда узнают.

– Для тебя важно быть с этими людьми.

Я кивнула.

– Важно ли тебе рассказать им то, что ты так скрываешь?

– Не знаю. Я и сама не знаю, что именно скрываю. Ничего ведь не случилось, я и не помню толком ничего. Просто знаете, ощущение, будто в том прошлом висит что-то темное, плохое. Я когда маленькая была, мы с родителями жили в многоэтажке. Моя подружка жила двумя этажами выше и я часто ходила в гости. Мне много раз снился сон, как будто вместо ее этажа я оказываюсь в жутком месте, где все вокруг горит, где из темноты смотрят какие-то монстры. Я не могла сдвинуться с места, пройти к лестнице, и понимала, что все, конец. Так и сейчас, я как будто возвращаюсь на тот этаж. Я говорю бред.

– Не бред. Наши сны часто отражают реальность. Просто не так, как мы привыкли их интерпретировать. Знаешь, многие говорят, что с появлением космоса и доступных путешествий их сны стали более тусклыми. Мозгу негде подпитываться фантазиями. Новые расы, миры, станции. Раньше человек открывал и придумывал, а сейчас даже открывать ничего не осталось. Понимаешь, о чем я?

– Не очень, - призналась я.

– Сны - отражение фантазии, мыслей и чувств. Во сне мозг заполняет пробелы реальности. То, что не может вспомнить. Или то, о чем не знает. Как твоя темнота. Ты достраиваешь картину в своем подсознании. Вспомни, когда кончились твои сны о страшном этаже?

Меня передернуло и я пожалела, что сюда пришла. Я не смогла рассказать Лизе и парням о том, что случилось девять с лишним лет назад на дороге. Поэтому рассказала об отце.

– Когда папу забрала полиция. А маму... увезли. Сны прекратились. Она часто запирала меня в детской, чтобы папа ненароком не задел, когда буянил. Я слышала его и ее вопли, но не знала, что там происходит.

– И однажды узнала?

Кивнула.

– Он ее убил, так себе цена за прекращение дурацких кошмаров.

– Почему они вернулись? Есть предположения?

Покачала головой.

– Давно?

– С тех пор, как приехала сюда. Кто-то пытался меня убить, я не знаю, почему. Это может быть причиной?

– Вполне. Но ведь есть что-то еще, так? Не только эти... инциденты и твое прошлое, которое ты стараешься не вспоминать. Что есть у тебя в настоящем? Новые друзья - это мы знаем, это хорошо. Что еще? Как у тебя с учебой?

– С учебой все хорошо.
– Я покачала головой.
– Просто есть один человек, и я не знаю, как к нему отношусь.