Любовь небесного цвета
Шрифт:
Индивидуальные пути и вариации психосексуального развития зависят не только и даже не столько от того, насколько сильно и чем именно ребенок отличается от других детей своего пола, сколько от того, как он сам воспринимает и интерпретирует эти отличия. Важным рубежом здесь является половое созревание.
Чувственность и любовь
Он не сводил с Отто глаз, точно влюбленный. И, по правде говоря, он и был влюбленный. Кристоф не мог знать этого, так как не знал, что такое любовь. Но временами, когда мальчики оставались одни, их охватывало странное волнение — они испытали
Оглядываясь назад, к тому времени, когда мне было шестнадцать или семнадцать, я вижу, что уже тогда влюблялась в некоторых теннисисток, но еще не осознавала этого. Просто мне нравилось быть с ними. К восемнадцати годам я поняла, что у меня всегда были эти чувства.
Подросток может долго не подозревать о своей гомосексуальности. До начала полового созревания такие дети страдают главным образом оттого, что их поведение и интересы не совпадают с тем, что нравится большинству их однополых ровесников. Однако эти особенности можно легко компенсировать чем-то другим. Например, физическая слабость может быть компенсирована отличной учебой или веселым характером.
В период полового созревания картина резко меняется. Подросток вдруг (а иногда постепенно) обнаруживает, что вместо «положенного» влечения к противоположному полу он испытывает интерес к телу своих однополых сверстников.
14-летняя Анна Франк записала в своем интимном дневнике: «Однажды, оставшись ночевать у подруги, я ее спросила — можно мне в знак нашей дружбы погладить ее грудь, а ей — мою? Но она не согласилась. Мне всегда хотелось поцеловать ее, мне это доставляло большое удовольствие. Когда я вижу статую обнаженной женщины, например, Венеру, то всегда прихожу в экстаз».
Сам по себе такой интерес еще абсолютно ни о чем не говорит. Игры, включающие показывание, обследование, ощупывание и измерение собственных половых органов и/или половых органов сверстников своего или противоположного пола, широко распространены среди дошкольников и младших школьников. Участие в них ничего не говорит о будущей сексуальной ориентации ребенка.
Преобладание однополых игр над разнополыми объясняется прежде всего половой сегрегацией, большей физической доступностью сверстников своего, нежели противоположного, пола и менее строгим табуированием телесных контактов с ними. В однополых учебных заведениях, лагерях и интернатах сексуальные игры — явление массовое, в них участвуют и вполне «натуральные» подростки.
Среди опрошенных А. Кинзи взрослых, участие в сексуальных играх со сверстниками противоположного пола до начала полового созревания признали половина мужчин и около трети женщин, а со сверстниками своего пола — 54 % мужчин и 35 % женщин; при опросе 212 допубертатных мальчиков последняя цифра повышается до 60 %.
Российские подростки в этом отношении ничем не отличаются от зарубежных. Вот письменное объяснение, с сохранением стиля и орфографии, 14-летнего артековца конца 1980-х годов:
«Каждый вечер мы собирались в палате у мальчиков и начинали играть в так называемую „игру“. Мы ложились по двое на кровать и кайфовали. „Блаженство“ заключалось в том, что половой член каждого находился между
Среди сан-францисских мужчин в подростковых гомоэротических играх участвовало больше (62 %) гетеро-, чем гомосексуалов (39 %).
Эти мальчики вовсе не были «голубыми», они просто экспериментировали друг с другом, а потом стали ходить в палату к девочкам, где «игры» были еще интереснее. Но юные геи получают от гомоэротических игр гораздо больше удовольствия, чем их «натуральные» ровесники, и это побуждает их, с одной стороны, повторять этот опыт, а с другой стороны — задумываться о своей сущности, чего гетеросексуальные подростки, для которых это «просто игра», не делают.
Например, среди опрошенных К. Штарке восточных немцев, опыт взаимной или групповой мастурбации в ранней юности имели 61 % гомосексуалов, 19 % смешанной по сексуальной ориентации группы и только 7 % исключительно гетеросексуальных юношей.
В дальнейшем сексуальные игры геев и «натуралов» дифференцируются в соответствии с их специфическими интересами.
Важно не только и не столько, что подростки делают, сколько что они при этом чувствуют. Для «натурального» подростка мужское тело — объект сравнения, завистливого восхищения или потенциальная угроза. У юного гея к этому примешивается, заглушая все остальное, эротическое чувство.
«Когда мне было около 14 лет, я медленно стал осознавать, что пристально разглядываю других мальчиков, особенно когда мы были голыми в бассейне или раздевалке. Мне хотелось потрогать их. Потом меня внезапно озарило, что на самом деле мне хочется их целовать и трахать. Ничего подобного к девочкам я не испытывал. Я чувствовал себя развратным дегенератом и думал, что болен… Густой запах носков, ног, трусов и пота одновременно отталкивал и возбуждал меня».
Первым детским увлечением японского писателя Юкио Мисимы был второгодник Оми. На занятиях гимнастикой мальчик не сводил глаз со своего кумира, страстно мечтая увидеть Оми раздетым и посмотреть на его «здоровенную штуку», о которой в школе рассказывали легенды.
Оми навсегда стал для Мисимы эталоном мужской красоты. «Даже сейчас, оглядываясь назад, я не могу обнаружить в том прекрасном образе ни единого изъяна. Из-за Оми я бы никогда не смог полюбить человека умного и образованного. Из-за Оми меня никогда не привлек бы юноша, носящий очки. Из-за Оми я проникся любовью к физической силе, полнокровию, невежеству, размашистой жестикуляции, грубой речи и диковатой угрюмости, которая присуща плоти, не испорченной воздействием интеллекта».