Любовь нечаянно нагрянет
Шрифт:
А мы с Маринкой предвкушающе улыбнулись, в синхронном жесте потирая ручки.
– Ну, и? – поиграла бровями я, многозначительно глядя на напарницу.
Марина выпрямилась и, состроив чинную моську, любезно поинтересовалась:
– А не соизволите ли вы Маргарита отобедать со мной селедочкой под шубкой?
– С превеликим удовольствием! – в тон ей ответила я и ногой отодвинула мешающийся кёрхер.
Пока Гарик и Кариной занимались жизненно важным делом – сушили сапоги перед обогревателем, мы с Маришкой не отставали и плотно так пообедали наивкуснейшим салатиком.
Наелись,
Сказано – сделано!
Пока я стояла на шухере, Маришка быстро положила остатки селедки под шубой на салфетку, а ее в небольшое углубление под водительским сиденьем спорткара. Машину Выдра хранит в теплом гараже. Интересно сколько понадобиться времени салату, чтобы завонять?
В коридоре послышались шаги Гарика и цокот каблучков.
– Пока, любимая, – радостно оскалился Гарик, видать достала его благоверная до печенок, – Постараюсь приехать пораньше.
Карина одарила его таким взглядом, что, на мой взгляд, Гарику лучше поехать переночевать у мамы, и была такова. Только взвизгнули покрышки колес по асфальту.
– И за что вы ее любите, Гарик Артурович? – меланхолично поинтересовалась я, глядя вслед красной машине.
Гарик подумал, почесал затылок и ответил:
– Любят, Ритусик, не за что-то, а вопреки! – и с этими словами наш армянский философ ушел к себе в кабинет, оставив нас с Маринкой обслуживать машину нового клиента.
Остаток рабочей смены пролетел незаметно. Усталость давала о себе знать и, осознание, что сейчас еще нужно каким-то образом успеть купить платье, причесаться и как-нибудь накраситься, совершенно не радовало.
Маринка, заприметив мой кислый вид, покачала головой и решительно произнесла:
– Сегодня я буду твой крестной феей! Давай быстрее переодевайся, и помчали – тут недалеко есть отличный шмоточный магазинчик.
– Так тебя ж дети ждут.
– Ничего, – махнула рукой напарница, – Подождут. Они сегодня у свекрухи. Пускай лишний часок ей нервы потреплют, а я в кои-то веки расслаблюсь.
Вообще, Маринка очень легкая на подъем девушка. Несмотря на непростую судьбу и тяжелую работу, девушка источает неиссякаемый оптимизм и веру в светлое будущее. Широкая улыбка редко сходит с ее пухленького, очень симпатичного личика, заражая окружающих своим задором, и работа от этого спорится.
Маришкин «шмоточный бутик» был в паре остановках от моего дома.
– Так! – скомандовала подруга, едва мы зашли в магазин, – Ты дуй в примерочную, а я сейчас подберу тебе наряд.
Я послушно скрылась за шторкой и начала разведаться до белья, глядя на свое замученное отражение и не понимая, как из этого зомби можно будет сделать красивую девушку. Но Маришка была твердо уверена в обратном, и буквально минут через десять на вешалке в примерочной появилось шесть разных платьев.
– А может не надо? – жалобно покосилась на свою фею.
Та безапелляционно покачала головой и сунула мне в руки первый наряд.
– Надо, Рита. Надо!
Первый два платья были мной забракованы
– Но тебе же так хорошо вон то беленькое, – попыталась возразить подруга.
– Марина! Меня дед из дома в нем не выпустит. Еще и косы повыдергивает.
Она оценивающим взглядом прошлась взглядом по моим сильно отросшим рыжим ломам и согласилась:
– Да, косы жалко. Тогда бери одевай черное.
– А не слишком мрачно? – засомневалась я, беря в руки легкое черное платье из какого-то очень приятного материала.
– Сейчас посмотрим, – подмигнула Маришка, – Я за сапогами.
Платье оказалось мне впору. И черный цвет вовсе не казался мрачным, наоборот очень выгодно оттенял мои волосы и белую от природы кожу. Даже веснушки на носу, каким-то образом вписывались с образ.
– Маленькое черное платье, – промурлыкала за моей спиной, довольная, как стадо слонов Маринка, – Обувайся.
Она поставила передо мной красивые замшевые сапоги на высоком каблуке.
– Ты с ума сошла! Я на них ходить не умею, – попыталась возразить я.
– Значит…пора учиться, – улыбнулась моя персональная фея и после того, как я влезла в сапоги, выдохнула, – Вау! Подруга, где ты раньше прятала эту куколку?
Я и правда не узнавала себя в зеркале. Как, оказывается, человека меняет одежда! Короткое платье выгодно подчеркнуло мои стройные ноги – единственное, чем можно было похвастаться, скромный вырез, скрыл первый размер груди и почти создал ей округлость, а легкая ткань, придала образу некой романтичности.
Маринка чуть приподняла на затылок передние пряди волос, открывая скулы, и хихикнула:
– Ракета к полету готова!
ГЛАВА 6 Лекс
Светская жизнь – прежде всего изнуряющая скука, но с ней приходится мириться. Это часть трудового имиджа, такая же неотъемлемая, как и Ася, любующаяся бриллиантами на кольце.
Громов не из тех людей кто любит шумные вечеринки. Находиться в толпе не сильно трезвого народа, тупо дрыгающегося под пресный хит сомнительное удовольствие, но положение обязывает. Именно на таких тусах завязываются нужные знакомства с молодыми, перспективными и не очень, прожигателями солидного состояния. Сами по себе эти кривляки его мало интересуют, а вот их друзья, родители и даже дедушки очень даже. Как правило, это люди при власти, погонах, мандатах, что, так или иначе, имеют доступ к негласной дележке бюджетных средств.
Поэтому к походу по любимым злачным местам Аси Лекс относится, как к работе. Не любимой, невероятно муторной, но необходимой.
– Ты выглядишь, как мой отец, – поджимает ярко накрашенный рот Ася, рассматривая его свитер, – Этот цвет просто ужасен.
Громов бросает мимолетный взгляд в зеркало. Свитер, как свитер. Черный, не стесняющий движения. Отличный вариант с простыми джинсами. Не так часто мужчина позволяет себе отдохнуть от привычного строгого костюма.
– Где ты вообще откопал эти ужасные вещи? – продолжает надрываться невеста, – Я же тебе дарила отличный комплект на день рождения.