Любовь нечаянно нагрянет
Шрифт:
Поучилась и хватит на сегодня.
Неприятный тип этот Алехин. Все настроение испортил.
Парень учится с нами в одной группе. До сих пор удивляюсь, почему имея деньги обширные связи его отец – местный депутат не отправил его в более престижный ВУЗ, а запихнул в наш не сильно котирующийся клоповник. Видать не все решают деньги, поскольку мозгов у Алехина хватает только на дешевые понты.
Меня он стал доставать в конце прошлого года. Сначала просто словесно издевался со своими дружками.
Да только я тоже не лыком шита.
После очередного зажимания в темном коридоре Алехин сначала получил по своему драгоценному органу, а потом я пошла и пожаловалась нашему декану и пригрозила, что заявление напишу. Не понимаю тех дур, которые терпят постоянные унижения до последнего. Деканша у нас баба боевая и, конечно же, нашептала на ухо ректору, а тот, скорее всего, позвонил Алехину-старшему. Уж не знаю, проводил ли он беседу с отпрыском, но полгода все было тише воды, ниже травы.
И тут на тебе! Отлегло у паршивца.
Надо себе перцовый баллончик прикупить. Так…на всякий случай…
Несмотря на успешное завершение сессии, настроение отчего-то не улучшилось. В голову лезли какие-то нехорошие мысли, и когда на телефон пришло смс от Шнурка: «завтра в восемь вечера у клуба» мне впервые в жизни захотелось его послать. И не понарошку, как обычно, а по-настоящему.
Вдобавок ко всему в маршрутке пришлось снова ехать стоя и, как следствие, мне отдавили все ноги, пока добрались до моей остановки. В итоге выползла я из этой консервной банки под названием общественный транспорт очень и очень взвинченная.
Забежала в продуктовый магазин и перед тем как идти домой, зашла к соседке, которая жила на первом этаже.
– Баб Рай! – крикнула я с порога, после того, как открыла дверь своим ключом, – Это я!
Соседка две недели назад поскользнулась во дворе и сломала себе ногу. Ухаживать за старушкой некому, хоть и живет она с сыном. Отпрыск пьет по-черному, а в последнее время и вовсе куда-то пропал. Меня его судьба мало волнует. Пропьется и приползет, как бабке пенсию почтальон принесет.
Баб Раю жалко. Хорошая она женщина. Нам с дедом после бабушкиной смерти помогала. И на поминки готовила, и с ритуалкой договаривалась. Я ж тогда еще совсем девчонка была, а дед от горя лег и несколько дней ни с кем не разговаривал.
– Риточка?! – донесся ее каркающий голос из комнаты, – Это ты, моя хорошая?!
Я отнесла одну сумку с продуктами на кухню и пошла к старушке.
– Баб Рай, вы зачем встали?! Вам что доктор сказал: ногу в покое держать, – заругалась я, увидев, что пожилая женщина ковыляет по комнате с костылем.
– Не могу я без дела сидеть. Хоть приберусь немного, –
Вот что ей в ответ сказать? Это ж не мой дед, на которого я и прикрикнуть могу. Да что толку – он все равно чуть я отвернусь, свое делает. Правду говорят, что старики, как дети малые.
– Лекарства пили? – стараюсь быть построже.
– Пила-пила. Все как ты наказала, – кивает она и тут же бурчит по-стариковски, – Деньжищи такие на ветер.
Но я все равно проверила, а то с нее станется…
На кухне быстро приготовила нехитрый ужин. Обычную картошку пюре и сосиски. А баб Рая и тому радуется. Нога болит, вижу, как морщится, но молчит партизанка. Не хочет, чтобы я лишние деньги на обезболивающее тратила.
Быстро расталкиваю оставшиеся продукты в холодильник, мою посуду и говорю:
– Давайте ключи от офиса. Сейчас немного отдохну и побегу.
Баб Рая протягивает мне увесистую связку с бирками и качает головой.
– Что бы я без тебя делала, Риточка, – на этих словах ее всегда пробивает на слезу, – Тебе бы с мальчиками встречаться, гулять, а ты молодость свою на нас стариков тратишь.
Я как всегда оставляю свое мнение при себе, забираю ключи и бегу домой, где меня ждут дед и котята. Последние уже, оказывается кормленные.
– Глянь-ка сколько поели! – с гордостью трясет перед мои носом почти пустую пачку молока дед.
– Вот и молодцы, – похвалила я, раздеваясь и пристраивая рюкзак с курткой на вешалку, – Ты обедал?
Дед кивает.
– Суп молочный доел.
– И все что ли?
– Много ли мне надо? – фыркает дед, – Ты к Райке заходила? Как она там?
– Лучше, – сдержано отвечаю я и несу сумку на кухню, – Ходить пытается.
– Вот, неугомонная баба! – злится дед, и я мысленно закатываю глаза.
Иногда мне кажется, что он меня к ней ревнует.
Быстро пожарила картошки, накормила деда и пошла в ванную снимать стресс.
Не так давно мы разорились и сделали ремонт в ванной. Не дорогой, конечно, но в прежней обшарпанной уже было невозможно мыться.
Пустила воду, предварительно добавив пену для ванны и, не дожидаясь пока она наполнится, забралась в душистую воду, блаженно прикрывая глаза.
– Ты воду не лей! Знаешь, какая нам платежка в этом месяце придет?! – прокричал дед в коридоре.
Умеет он весь кайф обломать.
Знала я и про платежки, и про его дорогие лекарства, и про свои вечно промокающие сапоги, и даже про учебу, на которую надо в этом месяце наскрести кругленькую сумму.
Именно поэтому еще немного понежилась в ванной и, с трудом заставив себя вылезти, стала собираться на работу к баб Рае.