Любовь окрыляет
Шрифт:
– С чем?! Какая ситуация?!
Он закатил глаза и чесанул себя ребром ладони по горлу в ответ на вопросительный взгляд Кристины. Та перестала плакать, затихла и теперь испуганным воробышком следила за Глебом.
– Боюсь, что как бы нам не пришлось начать тебя подозревать и еще в одном убийстве, – осторожно выверяя каждое слово, проговорил Симаков и добавил: – Уж, извини, но это так…
– В каком убийстве, чего ты несешь??? – не сдержавшись, забылся немного Карпов. – При чем тут я вообще?! Я эту девушку знать
– Ты имеешь в виду Нину? – будничным голосом поинтересовался Симаков.
– Нет, я имею в виду Симу! – рявкнул Карпов.
И уже хотел дать отбой, решив, что тому просто делать нечего и он мотает ему нервы из простой человеческой вредности. Вот, мол, не дам тебе возможности насладиться вечером с прекрасной милой девушкой, попорчу кровь немного.
– Ох, ну при чем тут Сима? – зашелся тот сухим мелким смешком, очень неприятным и неблагозвучным. – Я догадываюсь, что ты ее мог и не знать.
– А… А о ком тогда речь? – вытаращился Карпов, ероша волосы на затылке.
С ума он сходит, что ли? Или, может, у него галлюцинации? Или кто-то занимается черной магией и гадит ему, втыкая иголки в его восковое чучело? По какой тогда причине вдруг взяли за правило вешать на него какие-то убийства? Какое Симаковым было названо имя? Нина? Так у него, если порыться в памяти, и дам знакомых с таким именем не было.
– Давай, давай, колись, что там за Нину ты на меня собрался повесить, коллега? – хохотнул Карпов нервно. – Из давних дел или…
– Нет, что ты! – подхватил его нервозность, как эстафету, Симаков и тоже посмеялся коротко и сухо. – Свежачок совсем, только-только вылупилась.
– Откуда?
– Оттуда! – Симаков хихикнул, но снова зло и недружелюбно. – Сегодня был обнаружен труп Нины Сошкиной. Ничего не говорит тебе это имя?
– Нет, – огрызнулся Карпов.
– Ну как же, Глеб! Напряги память! Геннадий Иванович Сошкин, тридцать пять лет, временно безработный, – скороговоркой произнес Симаков. – Ну! Не вспомнил?
– Генаша, что ли?
– Умница! – подхвалил Игорь Сергеевич так, будто перехватил инициативу из цепких рук Натальи Ивановны затягивать на шее Карпова петлю. – Он самый! Так вот жена у него была, правда развелись они. Встречались изредка. Деньги она у него просила, он давал. А вот под утро сегодня ее кто-то взял и кокнул. Не ты, нет?
– Нет. Я ее даже не знал, – сказал Карпов и тут же прикусил язык.
Он ведь даже здоровался с какой-то женщиной из тещиного подъезда. Молодая и эффектная, она не называла себя, но частенько заговаривала с ним, когда он ждал семью возле машины, маясь желудком и икая после тещиных обедов.
– А вот муж ее уверяет в обратном. Он утверждает, что не раз видел из окна, как вы с Ниной разговаривали, улыбались даже друг другу. Такая эффектная, симпатичная,
– Нет, – снова соврал Карпов и с силой потянул воротник форменной рубашки, пуговица тут же отлетела, закатившись под тапок Кристины.
– Ах, незадача… А разве на днях не ты с ней в «Фортуне» встречался?
– Нет. Я ни с кем в «Фортуне» не встречался. Я там даже не был. – Вот тут Глеб не врал нисколечко.
– Зато возле кафе твоя машина стояла все то время, пока Генаша с Ниной в кафе обедали, – продолжил поливать горячим маслом Симаков Карпову темечко. – Он точно помнит, что машина твоя там стояла.
– Может, и стояла, что с того? Там с «Фортуной» рядом еще три магазина и кинотеатр.
– В рабочее время в кино пошел? Не верю, как хошь, не верю! Хотя проверить все-таки можно.
– Проверяй, твое право. Нины никакой не видел и встреч ни с кем не назначал, – твердо стоял на своем Карпов. – И вообще, Игорь Сергеевич, странный разговор какой-то у нас с тобой и по телефону!
– В кабинет ко мне хочешь? – ощерил клыки Симаков.
– Почему в кабинет? Ты сам сказал, что где-то рядом, зашел бы. Мы с Кристиной рады будем. Так ведь, Кристиночка? – Она кивнула неуверенно, а он продолжил: – Вот и она не против. Заходи к нам.
– Нет уж, лучше вы к нам, Глебушко. – И Симаков снова мерзко захихикал, вот вам и коллега.
– Куда это к вам? – насторожился Карпов.
– А этажом выше. Мы тут с Геннадием Ивановичем интересный разговор ведем касательно вас, – начал снова выкать ему Симаков, ясно давая понять, что понимание закончилось. – Оказывается, в вечер убийства вашей тещи… А, да что я, право, по телефону все, заходите же, заходите!..
Кристине он не позволил пойти с собой. Достаточно с нее на сегодня общения с представителями доблестных органов. А Симаков еще тот жук, достанет так, что впору вешаться. Ему вот уже дышать нечем, а что говорить о Кристине.
– Я скоро, Кристиночка, – пообещал Карпов, мало на это надеясь. – Ты пока сообрази что-нибудь покушать.
– Господи, ты же голодный, а я! – воскликнула она, хлопнув себя по лбу, и торопливо пошла на кухню, крикнув оттуда: – Говядину или курицу готовить?
– Что хочешь, – произнес он вполголоса, натягивая ботинки и накидывая на плечи куртку.
Вышел, захлопнув дверь на замок. И тут же загрустил. Слышал не раз, что когда всего хорошего слишком много, людям с небес посылаются испытания. Проверка, так сказать, на твердость духа, на прочность чувств. Но…
Но у них-то с Кристиной еще хорошего так мало успело случиться. Вернее, началось все сразу с бед и неприятностей. Разве же это правильно? Почему с испытаний все началось, почему не наоборот? Их чувства хороши, да, но чувства эти еще слишком хрупкие, едва определившиеся, толком не успевшие отвердеть, закалиться.