Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1)
Шрифт:
От подобных мыслей голова кругом идет. Но кое-что все же прояснилось, стало не так таинственно и непонятно.
Как теперь все это отразится на Уррие, на его дальнейшей жизни? Как говорит старый Бан: "Если появился иней, то грядут морозы"... Черт, и Эмриса с Ламораком до сих пор нет - поделиться и посоветоваться не с кем...
x x x
Сарлуза, как и накануне, сидела тихонько в комнате Уррия, терпеливо ожидая, когда придет возлюбленный.
А Уррий не торопился покидать обеденный зал, он держал в руке кубок с элем и ему не хотелось уходить. Что-то неуловимо изменилось в отношении к нему со стороны дружины сэра Отлака. Грубые, закаленные в боях воины после событий на берегу Гуронгеля смотрели на Уррия другими глазами. Раньше они относились к нему как к малышу, которому можно рассказать назидательную сказку или легенду о славных подвигах; которому можно подсказать как правильно держать в руках лук, меч, щит или копье, как управляться с лошадью и подгонять доспехи; от которого можно было просто отмахнуться, отослав
Рана сэра Бана была опасна и причиняла ему боль. Всю ночь он метался в жару. Но видно чудодейственная сила оверсанового бальзама велика - хоть и с побледневшим лицом, но старый воин сидит за столом, нашел в себе силы придти и еще раз во всеуслышанье рассказать о битве на берегу озера и о храбрости Уррия. Сэр Бан прекрасно понимал вчерашние опасения воспитанника, что ему могут не поверить, и сегодня поднялся, чтобы своим авторитетом убедить всех в истинности его слов. Он гордился учеником. Погибшие воины еще вчера были доставлены в замок и сегодня с честью похоронены на кладбище аббатства.
Уррий смотрел в сгущающейся темноте на насытившихся мужчин и в очередной раз думал, что жизнь оказывается гораздо сложнее, чем он представлял себе до сих пор, что мир далеко не так прост, как можно подумать, слушая прекрасные легенды и удивительные сказки. И собственная судьба, которая хоть и была подернута дымкой неизвестности, но ранее представлялась вполне определенной, теперь казалась погруженной в непроницаемый туман. Директория Алвисида разбила вдребезги его представления о мире. Известие, что он носитель Силы Алвисида заставило задуматься над своей судьбой - он может вновь вернуть в мир таинственного бога. МОЖЕТ, или ему это ПРЕДНАЧЕРТАНО?
– тайна сия великая есть. Завтра же Уррий вновь отправится в епископский дворец и дочитает все директории - он должен их знать, он должен понять, кто же на самом деле был бог Алвисид, легендарный граф Алан Сидморт, соратник короля Артура! Пусть и даются с трудом эти разноцветные буквы с завитушками, пусть многие слова непонятны - преподобный отец Гудр все объяснит, он обещал. Морианс вон вообще читать не умеет, говорит, что рыцарю это не надобно - главное владеть мечом и копьем, а не изысканным словом. Лишь его с Эмрисом, да заодно Ламорака, заставляли изучать грамоту видно Эмрис и впрямь наследник верховного короля.
Сэр Бламур встал из-за стола. Все посмотрели на него. Сенешаль замка и так никогда не бывал веселым, но последние два дня вид его был особенно мрачен и озабочен. Вчера и сегодня небольшие отряды объезжали окрестные леса и даже в болота, что на северо-востоке графства, заезжали, но никаких признаков ни алголиан, ни отрядов варлаков не заметили. И тем не менее возможность внезапного нападения на замок отвергать было нельзя, что бывалые воины прекрасно понимали. Сэр Бламур окинул тяжелых взглядом сидящих за столом - не переусердствовал ли кто с хмелящим элем, и, кивнув удовлетворенно, отправился проверять караулы.
Уход сенешаля послужил сигналом заканчивать трапезу всем остальным - в любой момент ночью могла возникнуть тревога, не до веселья. Двое ратников помогли подняться сэру Бану с кресла. Уррий подбежал помочь.
– Иди спать, Уррий, - ласково сказал учитель. И добавил доверительно: - Послезавтра с Руаном отправишься к озеру Трех Дев. Если гонец вернется из замка Пенландриса ни с чем.
Уррий кивнул. Тревога за друзей отступила на задний план пред невероятными сегодняшними открытиями, но не исчезла совсем. Раз сэр Бан так сказал, значит он обсуждал этот вопрос с сэром Бламуром. Уррий порадовался, что поиски пропавших друзей сенешаль и учитель доверили именно ему.
– Спокойной ночи, сэр Бан. Поправляйтесь скорее.
Уррий посмотрел как двое мужчин под руки повели раненого учителя и подумал, что сэр Бан становится совсем стар - может уже после ранения больше и не сможет держать в руках тяжелый двуручный меч. Уррий повернулся и пошел к лестнице на второй этаж.
Едва ступил на ступеньки, сразу вспомнил о Сарлузе. Сладко защемило в груди и он с тревогой подумал: уж не влюбляется ли он в служанку? Это было бы совершенно ни к чему. Вчера, когда он вот так же поднимался по ступенькам, перед глазами стояла озерная девушка, ее раздвинутые уродливыми варлаками длинные ноги, испуганные глаза и разметавшиеся золотые волосы. Но она убежала, не интересуясь исходом схватки - ее не заботила судьба спасителей. И не вышла поблагодарить, когда все кончилось - как Уррий звал ее, как надеялся, что она появится! Но - нет. И Уррий решил забыть о ней. Он совсем не думал о черноволосой пышнотелой служанке, когда вчера вошел в свою комнату - он, против воли, грезил о Лорелле. Но Сарлуза сидела скромно на его кровати, сложив руки на коленях, черные густые волосы были распущены по плечам, ворот блузки чуть распахнут. В свете горящего фитилька, плавающего в медном блюде, Уррий разглядел возбуждающую глубокую ложбинку между двух упругих холмов груди. (Сарлуза специально принесла светильник, чтобы возлюбленный мог любоваться ее прекрасным
Уррий удивился, но как ни странно он за весь день ни разу не вспомнил о Сарлузе. Но сейчас, при одной лишь мысли, что она может ждать его, тело сразу заныло в предвкушении, и Уррий непроизвольно ускорил шаги. Он тут же взял себя в руки и успокоился. Сарлуза лишь эпизод в его судьбе. Уррий чувствовал, что дальнейшая жизнь будет чрезвычайно богата различными приключениями, в том числе любовными. Очень возможно, что он через несколько лет с трудом вспомнит какую-то черноволосую служанку из родного замка. Но сейчас - сейчас все его естество стремилось к ней. Он страстно желал, чтобы Сарлуза - именно она - сидела как вчера и ждала его. И вдруг понял, что знает - она сидит так же как вчера и терпеливо ждет. Уррий не понимал откуда у него такая уверенность, но готов был чем угодно поручиться, что так оно и есть. Уррий подумал о Лорелле. Нет, сейчас он хочет, чтобы его ждала Сарлуза - он хочет обладать женским телом, сейчас ему не требуются сердечные страдания и горячечные поцелуи, после которых девушка убегает. "Скудно поле, зато рядом!" - вспомнил Уррий пословицу сэра Бана. "Да, так оно и есть. Пользуйся тем, что близко лежит и доступней, - решил Уррий, подходя к дверям комнаты. И добавил, улыбнувшись: - Но и то, что далеко, рано или поздно дождется своего часа." К тому же, Сарлуза отнюдь не была совсем уж "скудным полем". Да, служанка, но самая красивая из обитательниц замка. Красивей ее Уррий считал только свою сестру Лионесс.
И хотя Уррий точно знал, что Сарлуза ждет его, при виде сидящей молодой женщины внутри все возликовало. И он ни слова не говоря зачем слова?
– повалил ее на постель.
Сарлуза была восхищена и поражена жадностью Уррия до ласки. Видно, сильнейшее из ведомых ей колдовских чар сработало - теперь Уррий ее, никуда не денется. Но и она сама влюбилась в этого юношу. Она, наследница колдуна Барида; женщина, на которую засматривается сам Князь Тьмы; она, которая считала, что не способна полюбить в принципе, - влюбилась. Влюбилась без памяти, словно забыв кто она и что она (правда, где-то в глубине сознания, она отмечала, что это не мешает выполнению задания Белиала, а, наоборот, способствует). Так хорошо, как с этим неуемным и страстным юношей ей не было ни с кем. Каждый мужчина стремился выбрать из нее всю женскую силу, выпить все соки, удовлетворить похоть и поскорее отвалиться спать. Уррий не таков, он вырывает из ее груди страстные вздохи и вскрики, которые нет сил сдерживать.
И не надо сдерживать - замри мгновенье, обернись вечностью! Вечностью непередаваемого блаженства - соединения двух молодых красивых тел и душ, полного их слияния, несущего в себе и радость, и счастье, и забытье!
Уррий встал с кровати и подошел к светильнику, чтобы затушить его. Посмотрел на спящую Сарлузу. Оставшись одна на постели, она во сне перевернулась на бок, спиной к Уррию, подставив его взгляду плоть обнаженных ягодиц и широкую спину. Уррию почему-то стало неприятно от этого зрелища. Он постарался подавить в себе чувство раздражения, прикрыл Сарлузу одеялом и погасил огонек. Слегка пошатываясь от сладкой усталости, он направился в комнату Эмриса. Улегшись в кровать названного брата и уже почти засыпая, Уррий подумал: где же он будет спать, когда вернется Эмрис? Придется гнать Сарлузу спать к себе, где она там обитает... придумала тоже, спать на его кровати...
Проснулся Уррий от того, что кто-то легонько тряс его плечо. Уррий открыл глаза - комната была едва освещена начинавшимся рассветом. И в утреннем полумраке Уррий разглядел золотистые волосы и красивые черты лица озерной девушки. Юноша улыбнулся, думая, что это ему снится, и перевернулся на другой бок.
Его снова потрясли за плечо.
Уррий рывком сел на кровати и протер глаза. Перед ним стояла Лорелла - не ночное сновидение, а сама дева озера во плоти. Она была одета в странное, переливающееся в свете зари, сиреневое платье до пят с глухим воротом и длинными рукавами. Поверх платья блестело длинное жемчужное ожерелье, такая же жемчужная брошь придерживала золотые волосы. Лорелла улыбалась ему.