Любовь первая, любовь бурная
Шрифт:
Отвернувшись, Шункаха отошел от дома, а потом побежал. Длинными и легкими шагами он быстро пронесся мимо озера и поднялся на гребень холма. Остановившись, индеец посмотрел вниз на дорогу. Она была уже закончена, и как раз блестящий черный экипаж проезжал мимо. Правил им мужчина средних лет в городском костюме и черном котелке. Шункаха криво усмехнулся. Прежде он напал бы на этого человека, снял скальп и взял его лошадей. Он глубоко вздохнул, подняв взгляд к далеким горам. Когда-то вся эта земля принадлежала Лакота. Теперь она принадлежит белым. Бриане.
Следующие
Бриана сшила новые занавески для кухонных окон, съездила в город, купила петушка и шестерых курочек, чтобы у них были свежие яйца и домашняя птица. Она также приобрела свинью, корову и козу.
Затем Бриана начала обрабатывать огород. Сначала Шункаха отказался помогать ей, заявив, что эта женская работа ниже достоинства воина. Он был охотником, а не фермером. Но когда увидел, как много она работает, вырывая сорняки и подготавливая землю, отложил ружье и взял из ее рук лопату, пытаясь убедить Бриану, что такая работа слишком тяжела для женщины в ее положении. Бриана протестовала, говорила, что хорошо себя чувствует, но в действительности была благодарна за то, что Шункаха не разрешил ей продолжать работать в огороде. В эти дни она быстро уставала, и у нее постоянно болела спина. Однако она настояла на том, чтобы посадить семена, и Шункаха положился на ее опыт, ибо сам ничего не знал о том, как сажать и выращивать растения.
Вечером, когда он чинил разорванную уздечку или чистил ружье, Бриана шила вещи для ребенка, а потом сделала несколько просторных платьев для себя.
Несмотря на долгие часы и тяжелую работу, Бриана плохо спала по ночам. Шункаха отказался ложиться на кровать. Вместо этого он устроился на одеяле, расстеленном на полу. Сначала Бриана спала вместе с ним, положив голову ему на плечо, но по мере того, как беременность развивалась, пол казался все жестче и жестче. В конце концов, по настоянию Шункаха, она вернулась на кровать. После твердого деревянного пола матрас был, как самое мягкое облако. Но ей не нравилось спать одной. Так же, как ей не нравились напряженные отношения между ними. Снова и снова Бриана хотела спросить Шункаха: останется ли он с ней после того, как родится ребенок, — и каждый раз меняла свое решение, боясь ответа. Она несколько раз заговаривала о будущем, о том, что они посадят в следующем году, о достройке комнаты для малыша, но Шункаха больше слушал и кивал, ничего не говоря, не намекая, что будет здесь, чтобы помочь.
Это случилось в одну из таких ночей, когда сон не шел.
Сердце Брианы болело от беспокойства, всех ее несчастий и страхов, которых может стать еще больше. Она начала тихо плакать, подушка заглушала слезы.
Бриана думала, что Шункаха спит, но он тут же оказался совсем рядом.
—
— Да.
— Это ребенок? — спросил он, беспокоясь, ибо время для родов ещё не пришло.
— Нет.
— Что тогда?
Бриана взяла его руку и положила себе на сердце.
— Мне больно здесь — нежно сказала она, — я боюсь, что ты больше не любишь меня, что ты собираешься уехать, когда родится малыш.
Шункаха Люта сел на край кровати, все еще не убирая руки с ее сердца.
— Я думал об этом.
— Пожалуйста, не уходи, — умоляюще сказала Бриана, — я не смогу жить без тебя.
Ее слова захлестнули сердце Шункаха, и он притянул Бриану в свои объятия, вдыхая сладкий, чистый аромат ее волос.
— Я всегда буду возвращаться к тебе, ле мита чанте, — поклялся он. — Неважно, как далеко от тебя я могу уйти, — я всегда буду возвращаться.
— Ты мне нужен, Шункаха. Ты нужен своему ребенку.
— А ты нужна мне, — ответил Шункаха Люта, — как воздух, которым я дышу. — Он погладил ее волосы, переводя взгляд на окно и в темноту за ним. — Если я останусь здесь, мне всегда придется быть настороже, — сказал он с горечью. — Даже сейчас я не осмеливаюсь отойти слишком далеко от этого места, чтобы кто-нибудь не узнал меня.
— Я думаю, ты зря беспокоишься. Никто в городе не знает, что ты убил Макклейна. Никто не видел тебя близко, когда ты был в дорожной бригаде, и твое имя никогда не упоминалось.
— Возможно, ты права.
— Неужели ты предпочтешь жить в резервации? — спросила она.
А если он сейчас скажет «да», что тогда? Сможет ли она уехать отсюда, родить ребенка в месте, где свирепствуют голод и болезни? Сможет ли она вытерпеть такую жизнь, даже ради человека, которого любит?
— Нет, я хочу жить так, как всегда жил мой Народ.
— Но это невозможно.
— Никто не знает этого лучше меня.
— Шункаха…
Он нежно прикрыл рукой ее рот.
— Мы не будем говорить об этом сейчас, малышка, давай принимать все дни, какими они будут, пока не родится ребенок.
Он поцеловал ее, наполняя сладостным желанием, и все проблемы завтрашнего дня уже не казались такими важными.
Действительно, ничто не имело значения, кроме вкуса его губ и прикосновений рук и тихой хрипотцы его голоса, шепчущего о любви…
— Глава 18 —
Улыбка медленно расплылась по лицу Адама Трента, когда он читал телеграмму во второй раз.
«Касательно вашего запроса от 28 октября сего года — точка — уведомляем, что Бриана Бьюдайн прибыла в Винслоу — точка — вступила во владение фермой своего умершего дяди — точка.» Подписал Джарид Кларк, начальник полиции города.
Адам Трент вздохнул с облегчением. Итак, Бриана была жива и здорова. Слава Богу. Он спрашивал себя, каким чудом ей удалось спастись от индейцев и как она смогла добраться домой. Но это уже не имело большого значения. Ничто не имело значения, раз она была в безопасности.