Любовь пиратки Карибского моря
Шрифт:
Теперь он смотрел и не верил своим глазам! Перед ним сидела леди, именно леди, в которой все — осанка, движения, речь — свидетельствовало как о высоком происхождении, так и о благородном воспитании, хотя уж ему-то, казалось, было неоткуда взяться!
Веронике Дредд шел двадцать шестой год. Она была довольно высока ростом, у нее была узкая талия и высокая, гордая посадка головы Лицо правильное, с, пожалуй, слишком высоким для женщины лбом, с тонким греческим носом и небольшим, твердо обрисованным ртом. Под тонкими, очень черными бровями — необычайной формы глаза, большие, чуть вытянутые к вискам, темно-синие, а в густой тени пышных ресниц
На гибкой фигуре девушки наверняка хорошо смотрелась мужская одежда. Но сейчас она была в светло-зеленом платье, кринолин которого был отделан более темными фестонами, а на поясе цвели три крошечные искусственные розочки. Одна большая роза, но вполне настоящая, украшала прическу Вероники — ее волосы были подняты, уложены на голове красивыми локонами, часть которых изящно опускалась на шею. Она не стала надевать парик, что, впрочем, нередко делали и другие дамы, у которых были красивые волосы, тогда как большинство мужчин на ношение париков обрекала лысина.
Украсив волосы цветком, леди Дредд не продемонстрировала безвкусия, которое лорду Джонатану приходилось видеть нередко, с тех пор как живые цветы вновь вошли в моду: не надела на шею и не стала вдевать в уши громоздкие украшения из драгоценных камней. Крохотные розовые жемчужины, похожие на те же цветы, виднелись под небольшими мочками, открытую шею украшал лишь черный плетеный шнурок с простым серебряным крестом. Платье Вероники было сшито, если и не по последней моде, то близко к ней, а посему декольте открывало не только шею, но и плечи, которые, возможно, были широковаты, но их безупречная форма и красота матовой, чуть смугловатой кожи заставляли не заметить этого недостатка.
— Я… Мне очень приятно познакомиться с вами, леди! — наконец сумел выдавить лорд министр. — Поверьте, мне давно этого хотелось!
— Не могу сказать того же самого, милорд! — скупо улыбнувшись, ответила леди Дредд. — Я слышала ваше имя, но и только. О вашем стремлении со мной поговорить поведал вот этот джентльмен, сэр Герберт. Его я тоже прежде не знала, но не могла не отдать должного его упорству.
— О, леди, с вами я был предельно скромен! — возразил капитан Стенли. — Многие молодые дамы могли бы подтвердить, что, как правило, я бываю куда более настырен. Другое дело, что, прояви я такую же настырность в отношении вас, вы бы, вероятно, приказали слугам выкинуть меня в окно вашего очаровательного домика!
Вероника взглянула на будущего дипломата все с той же улыбкой, только теперь улыбнулись и ее спрятанные в тени ресниц глаза.
— Слуг у меня всего двое, — проговорила она. — Одна из них — пожилая женщина-крестьянка, второй — старый управляющий, он служил еще моему отцу. Едва ли они справились бы с молодым, сильным мужчиной. Но, явись у меня желание отправить вас в окно, сэр, поверьте, я бы справилась и сама. Только у меня, к счастью, не бывает таких диких желаний!
Сэру Герберту не захотелось посмеяться над словами леди Дредд. Более того, он в недалеком прошлом был военным, умел оценивать силу другого человека и отлично видел — Вероника не преувеличивала своих возможностей. Да и ее голос выдавал не только силу духа — низкий, глубокий, почти мужской, он единственный не вязался с изяществом ее наряда и благородством манер. Окрепший на ветру, привыкший отдавать иногда самые жесткие приказы, голос капитана флибустьеров.
— Рад, что не вызвал
— Я не так уж не люблю Лондон, — возразила девушка. — Просто здесь сложно найти уединение. А бал мне, между прочим, даже нравится. Я люблю танцевать. Только мне почти никогда не приходилось этого делать. Даже странно, что этому джентльмену из парламента понравилось, как я танцую.
Лорд Спенсер граф Девоншир слушал этот разговор, пытаясь сообразить, как же лучше начать разговор с этой странной женщиной, которая оказалась совсем не такой, как он себе представлял, но и не была похожа ни на одну знакомую ему даму. Она и на знакомых ему мужчин нисколько не походила. Хотя ее родина — Новый Свет, а там, возможно, люди вообще не такие, как здесь…
— Джонатан, я выполнил свою миссию, а посему оставляю вас вдвоем с леди Дредд, — послышался между тем голос Стенли, и тот поднялся, не позабыв допить свой бокал. — Леди, честь имею откланяться! У лорда Спенсера к вам какой-то деликатный разговор, и мне вовсе не хочется оказаться нескромным.
Он исчез, но лорд Адмиралтейства и леди Вероника не остались вдвоем. Музыка в зале смолкла, на балкон стали выходить люди. Дамы смеялись, возбужденные танцами, мужчины говорили им какие-то комплименты, иной раз, возможно, не особенно безобидные, в ответ слышались игривые смешки или сердитые возгласы. Двое негритят в широких шальварах и шелковых чалмах принесли подносы с бокалами вина.
— Хотите чего-нибудь выпить? — спросил лорд Джонатан, чтобы подавить смущение, которое он продолжал испытывать перед Вероникой.
— Если в бутылке осталось шампанское, налейте мне. Вон стоит бокал, кажется, никто из него не пил. В Новом Свете мне не пришлось попробовать это французское изобретение, а в Англии попробовала, и оно мне понравилось. Только пить нужно осторожно, чтобы не ударило в нос!
Они выпили, и Вероника первая поднялась с места.
— Милорд, если у вас разговор не для всех, то лучше нам будет, пожалуй, спуститься в сад. Не ждать же, пока снова заиграют музыканты и балкон опустеет.
Лорд Джонатан кивнул, вставая следом за нею.
Глава 2
НЕУДАЧНЫЙ РОДСТВЕННИК
В окружающем дворец саду было пусто. Граф и его спутница без труда отыскали скамейку, спрятанную в заросшей курчавыми кустами беседке, возле маленького пруда с фонтанчиком.
— В доме моего отца, там в Чарлстоне, была большая терраса и на ней — бассейн, — проговорила Вероника, вскинув ногу на ногу и качая над водой шнурованным зеленым башмаком. — Только фонтана там не было. Зато были золотые рыбки.
— Будьте покойны, и в этом пруду есть! — усмехнулся лорд Адмиралтейства. — Нет ничего такого, что было б в моде и чем не украсил бы свой дом лорд Уолпол. Однако, если можно, леди, я бы хотел перейти к делу…
— Давно пора! — кивнула Вероника. — Уверена, вы бы не стали прилагать таких усилий ради встречи с незнакомым человеком, не будь вам этот человек крайне необходим. Хотя, признаюсь честно, представить себе не могу, что за интерес у вас может быть ко мне, милорд!
— Я объясню. — Ему стало легче, едва он понял, что можно наконец заговорить о том, для чего он все это затеял. — Вы ведь уже два года, как покинули Новый Свет, так?