Любовь по-английски
Шрифт:
Матео знает все про вино? Это привело меня в восторг.
Затем он поднес стакан ко рту, легонько касаясь губами гранатовой жидкости. Я сглотнула, осознавая, что пристально его рассматриваю, но ничего не могла с собой поделать. Он наклонил стакан сильнее, и жидкость быстро потекла ему в рот. Матео разомкнул губы и попробовал его. Бог ты мой, я в жизни не видела ничего более сексуального и в то же время такого естественного. Он закрыл глаза, ресницы были темными на фоне кожи, и медленно глотнул.
Матео держал глаза закрытыми,
– Это вино на вкус, как дерьмо.
Если бы у меня сейчас во рту было вино, то я бы его выплюнула. Я громко рассмеялась, как будто была уже пьяна.
– Матео, - начала Клаудия строгим тоном, при этом хихикая. Она сделала глоток.
– Оно не так уж плохо. Что думаешь, Вера?
– Я не знаю, - начала я осторожно, все еще улыбаясь. Я попыталась следовать примеру Матео, лихорадочно соображая: запах, вкус. Вино было сухим и немного горьковатым. Но из всего, что я пробовала, это мне более-менее понравилось.
Оно стукнуло мне в голову. Мне не следовало спешить: официант поставил на стол рис и свиные отбивные (в этот раз не было «шведского стола»), я выпила стакан и теперь улыбалась своим мыслям. Черт, испанское вино было крепким.
– Голова гудит? – дразнил меня Матео.
– Нет, - сказала я, защищаясь, и взяла в руки вилку и нож, чтобы порезать свиную отбивную. Мои глаза метались от одного столика к другому, я остановилась на Уэйне. Он был первым, кого я увидела в автобусе, и хотя на тот момент он не был в ковбойской шляпе - в нем угадывался типичный техасец. У него был красный, чуть сгорбленный нос, и я подумала, что он алкоголик.
– У тебя есть интересные татуировки, - сказал он, разглядывая мою грудь и руки.
– Я в первый раз вижу у девушки столько.
– В действительно их много, - задумчиво сказал Матео, делая вид, что впервые меня изучает.
– Уверен, что у каждой есть своя история.
– А у тебя есть?
– спросила я, не глядя на него.
Он одарил меня робкой улыбкой и покачал головой.
– Я не очень дружу с иглами.
Клаудия фыркнула.
– Центральный защитник в «Атлетико» боится иголок?
– Что такое «Атлетико»?
– спросил Уэйн.
Матео сузил глаза и игриво посмотрел на Клаудию.
– Я не говорил, что боюсь, а что не очень дружу, - он посмотрел на Уэйна.
– Атлетико - это футбольный клуб. Футбольная команда в Мадриде.
– Он играл за них, - сказала Клаудия.
– И был очень хорошим игроком.
– Был?
– повторил Уэйн. – А что ты сейчас делаешь?
– Я и мой партнер - владельцы нескольких ресторанов.
Уэйн усмехнулся.
– Да ты у нас Шерлок!
– сказал он, стукнув кулаком по столу так, что расплескалось вино в стакане.
– У меня есть свои бары в Сан-Антонио и Остине. Это Техас.
У Матео загорелись глаза.
– Очень интересно. Если у нас выпадет случай, то я, как вы
– Я с нетерпением буду ждать. Как давно ты в ресторанном бизнесе?
– Шесть лет, - сказал он на автомате, как если бы считал дни.
– Я помню, как ты ушел из команды, - заявила Клаудия в промежутках между пережевыванием пищи.
– И никто не мог понять, почему ты выбрал ресторанный бизнес. Должна сказать у тебя отличный шеф-повар. Лучше, чем этот.
– Она помахала вилкой.
Все то время, пока она говорила, я не сводила глаз с Матео. Он напрягся, и я сразу поняла, что тема эта деликатная. В очередной раз я задалась вопросом, что с ним произошло, но так вслух ничего и не сказала.
Уэйн, напротив, не так хорошо разбирался в людях.
– Почему ты ушел из команды?
Матео закусил губу, еще с минуту раздумывая прежде, чем ответить.
– Я получил травму. Разрыв сухожилий колена. Сейчас все в порядке, но тогда у меня не оставалось иного выбора, как бросить спорт и заняться чем-то другим.
– Как давно это было?
– Восемь лет назад, - еще один автоматический ответ.
– Мне было тридцать, когда это произошло.
Тридцать восемь? Если мои подсчеты верны? Матео тридцать восемь лет?
– Ты не выглядишь на тридцать восемь, - не сдержалась я.
Он улыбнулся мне и смотрел так, будто завороженный.
– А каким ты меня видишь, Вера?
Великолепный, чувственный испанский Бог. Вот как я его вижу.
Я набила рот рисом (как это по-женски), оставалось только надеяться, что я не покраснела. Когда я прожевала его, то поняла, что Матео по-прежнему ждет ответа, он не сводил глаз с моего лица.
Я вытерла уголки губ салфеткой, от чего та окрасилась в коралловый цвет и сказала.
– Ты просто выглядишь младше своих лет. Вот и все. Где-то на тридцать два.
– А сколько тебе лет?
– Двадцать три, - медленно сказала я, внезапно осознав, что вероятно была самой молодой в программе. Даже Лорен казалась на год или два старше меня - может всему виной ее хамское поведение.
– Ты сделала все эти татуировки к двадцати трем годам?
– воскликнул Уэйн, как будто я сказала что-то сверхъестественное. – Это - одержимость.
– Одержимость, - повторил Матео, рассматривая мои руки и грудь, затем его взгляд снова переместился на мое лицо. Он внимательно меня изучал, словно я была величайшей загадкой его жизни и завораживала его. На меня еще никто так не смотрел - и это было клево.
Когда я, наконец, вспомнила, что надо дышать, то налила себя еще вина и залпом выпила. К счастью, Клаудия начала рассказывать нам о том времени, когда сделала татуировку на заднице с именем своего экс-бойфренда. Это казалось ей забавным, что-то подобное сделал Джонни Депп: «Вайнона навсегда», а потом ему пришлось переделать ее.