Любовь по-испански
Шрифт:
составу Атлетико. Как одно может быть правдой, а второе – нет?
Я двигаю челюстью вперед и назад какое-то мгновение, пытаясь подавить
смущение и гнев, грозящие разрушить меня.
— Разве ты не помнишь фотографа, который стоял возле ресторана во время нашей
последней встречи? Для него не составит труда вычислить, что я снова связан с Атлетико.
— Тупые папарацци, — бормочет он, а я борюсь с искушением отметить, что
именно он был тем, кто махал
— Да, — отвечаю я, делая попытку встать и уйти, — они тупицы. Они сделали
предположение обо мне, которое и наполовину не отражает правды. Тренерская работа –
это не руководящая должность. Они сделали предположение по поводу Веры, будто
парень, с которым она танцует, является кем-то большим, чем другом. Весь их бизнес
строится на продаже предположений. Все об этом знают.
— Выглядит хреново, Матео, — произносит Педро, когда я встаю. — Это было
нормально, когда ты был моложе, это нормально для игроков, в частности для некоторых
конкретных, но я не хочу видеть такое от тренера. Возможно, тебе стоит держать свою
подружку на поводке, раз она не умеет себя достойно вести.
Я поднял брови.
— Что, прости? – мой голос звучит жестко и холодно.
Педро выглядит слегка извиняющимся.
— Прости. Я не хотел обидеть тебя или ее, но ты должен осознавать, что твой
имидж теперь значит гораздо больше. Ты больше не работаешь на себя. Ресторан уже в
прошлом. Ты работаешь на меня, на Атлетико, на Мадрид. У тебя есть лицо, которое ты
вынужден показывать публике. Сохрани его.
Я могу только кивнуть в ответ, прежде чем повернуться и выйти из комнаты.
Каким-то образом мне удается сдержаться, когда терпеть уже нет сил. Я подхожу к
прилавку с газетами, чтобы быстро взять себе копию, которую читаю уже в гараже своего
дома.
С близкого расстояния фото еще хуже. На фотографиях они вместе. На обеих они
танцуют. На одной Вера смеется, а парень близко прижимается к ней. На второй руки
парня обнимают ее за талию. По нечеткому снимку я понимаю, что это один из друзей
Рикардо – торчащие волосы, кожа, шипы, татуировки. Он выглядит человеком, с которым
могла бы быть Вера. Он выглядит противоположностью мне.
Я борюсь с искушением разорвать журнал надвое, побиться головой о руль, найти
Клаудию, затем – Рикардо и набить ему морду просто за то, что он связан с этим. Я
сосредоточен на руках парня, на том, как собственнически он держит ее в своих объятиях, и, мне кажется, это сведет меня с ума.
Она – моя, не его. Почему она позволяет такому происходить?
Я сглатываю образовавшийся ком и
борьба. Я убеждаю себя, что фото ничего не значат. Это не означает, что у Веры роман.
Не говорит о том, что она спит с тем парнем или любит его. Не значит, что они больше
подходят друг другу. Я знаю, что он мог заставить ее смеяться, затем положил свои руки
на нее, после чего получил в лицо напиток. Вера способна разозлиться до такой степени.
Фотографы не рассказывают целой истории.
Есть только один способ выяснить. Я должен встретиться с ней немедленно, прежде чем раздую из мухи слона. Мой разум всегда пытается истолковать вещи хуже, чем они есть. Я засовываю журнал в карман своего пиджака и поднимаюсь на свой этаж
на мучительно медленном лифте. Сейчас четыре часа дня, и она должна быть уже дома.
В дверях я остановился, пытаясь сообразить, как подойду к ней. Вера может занять
оборонительную позицию независимо от того, виновата она или нет. Последнее, что мне
нужно, — это битва, вызванная ее злостью на мою злость. Забавно, но обычно так все и
происходит.
Я делаю вдох и открываю дверь. Она на балконе, потягивает в тени холодный кофе
из Старбакс, читая книгу. На какой-то миг я думаю, что мне стоит оставить ее в покое, но
быстро понимаю, что тогда покоя не видать мне.
— Эй, красавчик, — бросает она мне, снимая свои большие солнцезащитные очки
и оглядывая меня, стоящего в дверном проеме. – Как твой первый день?
Я не подхожу ближе, и тогда ее взгляд падает на журнал, торчащий из кармана
моего пиджака. Могу сказать, что раньше она его не видела. Она выглядит
заинтересованной, но точно ничего не стыдится.
— Отлично, — отвечаю я, при этом стараюсь улыбаться, хотя отдаю себе отчет, что улыбка выглядит фальшивой, так как Вера хмурится.
— Увлекся легким чтивом? – спрашивает она, возвращая взгляд к журналу.
— Расскажи мне снова о вечере четверга.
Она поднимает очки на макушку. На ее носу появились несколько новых веснушек.
Видимо, в обед она немного побыла на солнце. Это мило, но сейчас я отбрасываю свои
чувства в сторону.
— Вечер четверга?
— Да, Вера. Ты встречалась с Клаудией. Вернулась пьяная. Где ты была? Кто был
там? Что ты делала?
Она моргает, а затем потирает лоб.
— Я рассказывала тебе. Не знаю, все было, как обычно. Мы пошли в какое-то
место возле университета, не помню название. Что-то испанское, понятное дело. Мы
пили, в том числе шоты, танцевали.