Любовь по-испански
Шрифт:
Я спускаюсь в гараж без происшествий, но, как только выгоняю машину на
улицу, вижу собравшуюся там толпу журналистов. Некоторые срываются и бегут мне
навстречу, щелкая своими камерами, и требуются немалые усилия, чтобы сохранить
самообладание и, убедившись, что я никого не зацепил, нажимаю на газ и уезжаю. Можно
подумать, что существуют гораздо более важные вещи в нашем безумном, перевернутом с
ног на голову мире, но, вероятно, не сегодня. Сегодня речь о критике
может получить шанс на изложение истории со своей точки зрения.
Легкие мишени.
Приехав на стадион, я чувствую, как взгляды окружающих прожигают меня. Я
даже не могу улыбнуться, притвориться тем веселым парнем, который просто недопонял.
Я даже не могу притвориться собой. Я смотрю вниз, на свои ноги, обутые в остроносые
туфли, выражение лица нечитаемое, нейтральное. Я не хочу, чтобы они увидели хотя бы
частичку меня. Мой офис не пустует. Уоррен стоит возле своего стола, прикалывая что-то
на стену. Он не может быть настолько молод, но со своими светлыми волосами, диким
взглядом и жилистым телом, может сойти за двадцатилетнего. Когда я вхожу, он
поворачивается ко мне, выглядя одновременно заинтересованным и невероятно
впечатленным.
— Так держать, — говорит он таким образом, давая мне момент осознать
искренность его слов.
— Что? — спрашиваю я на английском, садясь в кресло и вращаясь в нем, чтобы
повернуться к нему лицом.
— Ненавижу этого мудилу, — говорит он. — Помнишь то время, когда я ввязался
в драку с Себастьяном? Реал Мадрид? Этот дрочила сфотографировал все.
— Карлос Круз? — уточняю я, припоминая, как Уоррен ввязался в драку с
защитником левого фланга Реала. Это было очень давно, но большинство футбольных
драк отпечатаны в моей памяти, в основном потому, что ты всегда знаешь с чего все
началось или кто стал провокатором.
Он кивает.
— Да. Он был тем, кто сделал снимок возле клуба. В любом случае, я просто
говорю, что он придурок и рад, что ему врезали по ебалу. Особенно ты, Матео.
— Почему «особенно я»?
— Потому что я ждал, когда ты хоть немного разозлишься, если тебя не
беспокоят мои слова.
Я хмуро смотрю на него.
— Ждал?
Он кивает с энтузиазмом.
— Старик, я был на твоем месте. Не именно на твоем, но близко. Я тоже развелся
с женой. Не ради кого-то более молодого, но ради кого-то значительно лучшего. Долгое
время моя жизнь была беспорядочной так же, как и у Шейлы. Она, ну, ты понял, новая
жена. Единственная жена. Мы все еще вместе, несмотря на мнение этих пидаров.
— Понимаю.
— Я просто говорю тебе, что знаю, каково это. Сложно ошибаться в ком-либо
нелегко не оправдать чужих надежд. Но я не жалею ни секунды. Так же, как и Шейла. Я
не могу себе представить жизни без нее, так что это стоило того, чтобы пройти через то
непомерное количества дерьма, через которое прошли мы. В самом деле, — он делает
паузу, чтобы почесать золотистую щетину на подбородке, — я думаю, мы должны были
пройти через любое дерьмо, чтобы доказать себе и всему миру, что можем с этим
справиться и что были предназначены друг другу. Время шло, как положено, и раньше
или позже люди бы забыли. Как только мы поженились, моя бывшая жена нашла себе
кого-то и снова вышла замуж. Моя семья осознала, что это серьезно. Это заняло
охренительно много времени, но все получилось. Это того стоило.
Сейчас я определенно чувствую себя виноватым перед Уорреном. Возможно, не я
решил его отпустить – это было решение Педро – и шанс того, что он уйдет, достаточно
высок, но он только сейчас начинается мне нравиться по-настоящему.
Он криво мне улыбается, скрывая неидеальные зубы.
— Если позволишь дать тебе совет... ну, это не совсем совет, потому что я нихуя
не знаю. Но чтобы между тобой и Верой — так ее зовут? — чтобы не происходило между
вами, продолжайте в том же духе. Уверен, ты и сам знаешь, хватает одного взгляда на вас, чтобы понять, вы можете быть вместе бесконечно долго. Одинокая лодка посреди шторма
или любая чертова антология, прости — аналогия. Но вы будете сами по себе, потому что
все остальные будут делать вид, что ничего не понимают. — Он наклоняется и
подмигивает мне. — Но вот парадокс. Они действительно понимают, но боятся с этим
смириться. И они предпочли бы, чтобы кто-то другой принял весь гнев на себя. Так им
безопаснее. Ты остаешься изгоем. Но, в конце концов, ты свободен и счастлив, потому что
сделал то, что посчитал правильным. Просто держись за нее и знай, что даже если это
между вами ненадолго, если так предопределено, то кроме вас самих вам больше никто не
нужен.
Он прерывается, присаживаясь за свой стол.
— Тем более, если секс отличный. Если нет, тогда, я думаю, вам ничего не
сможет помочь.
Я почти начинаю убеждать его, что секс более, чем хорош, но у меня такое
впечатление, что он и так это знает.
Уоррен впечатлил меня, и его проницательность внушает мне легкое чувство
оптимизма. Может, это нормально, когда мир сводится только к Вере и ко мне. Пока мы
не отпускаем друг друга, если можем сотрудничать, покуда остальной мир дарит