Любовь по контракту
Шрифт:
— Нет, ты точно сошла с ума! — окончательно разозлилась я.
Алла мрачно посмотрела на меня, потянулась за сигаретой.
— Можешь орать сколько угодно, но для тебя этот контракт — единственный выход. Я сразу это поняла. — Она затянулась. — Через два года вернешься в Россию, купишь квартиру в Москве, Мишку в приличную школу устроишь, затеешь какой-нибудь бизнес. Заживешь самостоятельно. И, если к тому времени романтические бредни еще не выветрятся из твоей хорошенькой головки, успеешь еще влюбиться и родить себе второго.
Я насмешливо
— А если выветрятся?
Алла стряхнула пепел, подняла глаза на меня и отрезала:
— Значит, как все: заведешь мужика и будешь ему морочить голову своими проблемами. А от меня отстанешь, наконец!
Я пожала плечами:
— Кажется, тебя никто и не грузит!
Алла сердито посмотрела на меня, но уже тише сказала:
— Ритка, не собираешься же ты до пенсии работать за гроши в своей школе?
— Во-первых, не такие уж и гроши! — оскорбилась я. Школа у нас специализированная, с гуманитарным уклоном, и платят, по крайней мере, в сравнении с другими, вполне достойно. — Во-вторых, я люблю свою работу. В-третьих, ты же знаешь, у меня не очень большая нагрузка, и два дополнительных выходных дня я могу провести с Мишкой!
Алла хмыкнула:
— Нагрузка у тебя небольшая, потому что ты не спишь со своим директором.
Я промолчала, потому что некоторая правда в словах подруги была. Впрочем, я еще подрабатывала переводами, денег нам с Мишкой хватало, и я не делала попыток увеличить число рабочих часов, к явному неудовольствию Всеволода Валерьевича.
По сравнению с сегодняшними неприятностями, директорское неудовольствие меня волновало очень мало. Следовало честно признаться, хотя бы самой себе, что на сохранение прежней своей жизни особо рассчитывать не следовало.
В распахнувшуюся дверь зимнего сада официант ввел двух мужчин. Они направлялись к нам, и Алла поднялась, приветствуя их.
Робик оказался невысоким плотным мужчиной явно семитской внешности, с некрасивым умным лицом, шикарной улыбкой и плотной шапочкой курчавых рыжих волос. Он поцеловал Аллу и вручил ей роскошный букет цветов.
Пока они обменивались приветствиями и поздравлениями, я опасливо рассмотрела его спутника и с облегчением вздохнула: никаких шрамов я не увидела, значит, у клиента хватило мозгов не тащиться за своим юристом в поисках мифической русской невесты.
Вообще, внешность у парня была довольно привлекательная: запросто можно вовсе без грима сниматься в каком-нибудь героическом голливудском блокбастере про освоение чужих планет, или про спасение женщин, детей и собак, или, на худой конец, про отряд службы спасения. Высокий рост, довольно мощное телосложение, загорелое, хотя и довольно простое лицо (вот как раз это и придавало его героическому образу достоверность и вызывало желание набрать номер 911!). Я на всякий случай улыбнулась и приветствовала его на родном языке.
Робик едва успел представить нас с Марком Спенсером друг другу, как в зимний сад вломилась толпа их с Аллой однокурсников, которые набросились на него
Марк рассказал, что в России уже неделю, очень насыщенная программа, много встреч с людьми, бесконечные застолья и деловые переговоры, и завтра утром они вылетают обратно в Америку. Мы поболтали о впечатлениях, которые в нем оставило пребывание в России. Неожиданно грустно он сказал:
— Да я ведь ее толком и не видел. Разве так можно по-настоящему посмотреть страну? Если честно, я очень хотел побывать в Серпухове, но рабочий график поездки был таким плотным, что выкроить времени не удалось.
Я удивилась:
— Почему именно в Серпухове?
— Моя бабушка оттуда родом. Она мечтала побывать на родине, и много мне рассказывала о тех местах.
— Так у вас тоже русская бабушка? Почему-то мне кажется, что у всех моих знакомых американцев русские бабушки.
— Это не совсем так, — улыбнулся он.
По-русски он говорил очень чисто, почти без акцента, но предложения строил как-то странно, слишком правильно, что ли.
— Наверное, языку вас научила бабушка?
Он кивнул.
— Моя мать всегда слишком много внимания уделяла своей личной жизни, а отец был занят бизнесом. Так что нас с сестрой воспитывала бабушка. Но это к лучшему. Признаться, с бабушкой связаны самые теплые и дорогие воспоминания моего детства.
— А сейчас она жива?
— Нет. Бабушка умерла в тот год, когда я окончил университет. Я вернулся домой, а ее уже не было. И я дал себе слово, что приеду в Россию и обязательно побываю на ее родине.
— Не огорчайтесь, возможно, в следующий ваш приезд вы выкроите время, места там, действительно, обалденные! И это совсем недалеко от Москвы, каких-то пара часов — и ваша мечта сбудется. Знаете, когда-то давно, сто лет назад, еще учась в институте, я побывала в этом городе. Такая уютная патриархальная провинция, крутые улочки с ампирными особнячками… А река там какая красивая, да не одна, а целых три: Серпейка, давшая городу имя, Нара и Ока.
Неожиданно он улыбнулся и сказал:
— Надеюсь, что никаких бюрократических проволочек, которыми так пугают всех иностранцев в России, не будет, и через месяц мы встретимся в посольстве, в Москве. Робик обещал поднять все свои связи и ускорить получение визы для вас и ребенка. Надеюсь, что вы не откажетесь перед вылетом сделать со мной эту поездку. Вы можете быть моим гидом.
Я машинально поправила:
— По-русски так не говорят: сделать поездку, лучше просто сказать: «Надеюсь, что вы не откажетесь поехать со мной» — Тут я опомнилась: — О какой визе вы говорите?
Марк посерьезнел:
— Разве подруга не предупредила вас о том деле, которое привело нас сюда?
Я с отчаянием оглянулась назад, ища глазами Аллу, но ее заслоняли люди, и мой безмолвный призыв она не заметила. Мало того, раздался дружный взрыв хохота, и я поняла, что ей не до меня.