Любовь по контракту
Шрифт:
— Подожди, а кто за ним стоит? Что за новые хозяева?!
Она помолчала и спросила:
— Ритка, тебе там, на даче, голову не напекло, случаем? Новые хозяева — это ты и Сиротенко. Это твое программное заявление. На ближайшую перспективу.
Я догадалась спросить:
— А что наши доблестные органы? Рады, небось, воцарившемуся спокойствию?
— Этим спокойствием сейчас никого не обманешь. Все понимают, как бы ни был силен Сиротенко, одному ему такой комплекс не поднять. Значит, он должен подтянуть еще кого-то. Так вот, из надежных источников поступили сообщения,
— А вот тут, пожалуйста, подробнее.
— Расскажу, что знаю. К твоему компаньону прибыла целая делегация, штаб-квартира у них в гостинице «Прибалтийская». Мужик там один, он за главного у них, уверяют, что в большом авторитете дядя.
— А вторые?
— Эти нерусские. За главного у них невысокий крепыш, лет тридцати, не больше. Одеты строго, по-русски говорят чисто, базируются в гостинице при казино. В город прибыли вчера ночью. Этих встречал твой бывший родственник и Митя Дымок. Вот уж неожиданный союз! Когда-то, в молодости, оба занимались у одного тренера, а именно у Леонида Яковлевича, и были всегда соперниками, не только на ринге, но и по жизни. Кажется, это не должно понравиться господину Сиротенко, ну, а там, кто их знает?
Обдумав информацию, я рассказала Алле, что вечером меня куда-то повезут.
Алла всполошилась:
— Не иначе они бандитские разборки устраивать собираются! Вот что, подруга. Если у тебя нет возможности отвертеться от участия в их беседе, я прошу: держи рот закрытым! Улыбайся, как японка во время чайной церемонии, и все. Обещай, а?
Кажется, подруга действительно была испугана, и, больше для ее спокойствия, я дала клятву, что заявлений никаких, противных бандитским понятиям о жизни, делать не буду. Если спросят чего, говорить буду только правду, и сразу со всем соглашусь.
Я едва отвязалась от нее, и вовремя: Виктор с Павлом привезли девушку из магазина с охапкой платьев.
К моменту нашей встречи девушка была довольно сильно перепугана, и нам с Ниной едва удалось ее успокоить.
Я примеряла платья, а Марина пила чай на веранде.
Спустившись, я вернула все наряды.
— Ничего подходящего!
Она тихо сказала:
— Я поняла, что вам нужно. Пусть ребята меня отвезут назад, я вам все соберу.
Я хотела продиктовать ей свои размеры, но она посмотрела на меня:
— Вы меня совсем не помните? Я работаю в магазине на Стрелецкой, вы раньше часто к нам приходили, вместе с мужем. Я помню, какие вещи вы всегда себе выбирали, и пришлю то, что вам точно понравится.
Я попросила ее подобрать мне обувь, она кивнула.
Виктор с Павлом помогли ей загрузить наряды в джип, и они отбыли.
Ближе к восьми часам они вернулись, и я ахнула, открыв коробку, таким красивым было платье. Лиф, цвета чайной розы, был отделан кружевом тонкой работы, и мы с Ниной залюбовались переливами шелка. Я примерила туфельки, они действительно оказались впору. К платью была приложена коробочка, в которой лежала невесомая шелковая шаль. Марина угадала, это было то, что нужно.
Вскоре позвонил Леонид Яковлевич, и Виктор передал мне трубку.
—
Я кивнула, как будто он мог это видеть.
Сиротенко облегченно вздохнул:
— Вот и ладно.
Я причесалась и подкрасила лицо. Жалко, что не было возможности посетить хороший салон, но и так сойдет. На свежем воздухе кожа разгладилась, лицо посвежело. Кажется, для моей внешности эта история даже на пользу пошла. Я переоделась, достала теткин жемчуг.
Зашла к детям, поцеловала Мишку.
Нина вздохнула, глядя на меня:
— Присмотрю, не беспокойся.
А Лена медленно протянула:
— Маргарита Николаевна! Какая вы красивая!
Я поцеловала и ее, пообещала:
— Постараюсь вернуться пораньше.
Вышла на крыльцо, спустилась к джипу.
Виктор замолчал, увидев меня, и я поняла: проняло. В принципе, этого эффекта я и добивалась.
Почти всю дорогу ехали в молчании. Свернув к ресторану «Шехерезада», заглушили мотор.
В начале июня редко бывают такие теплые ночи. Пахло какими-то цветами, и я все пыталась вспомнить их название.
У Виктора в кармане зазвонил сотовый, и он выдохнул:
— Пойдем?
Он подал мне руку, и я оперлась на нее. Почувствовав по дрожи мое волнение, он сказал:
— Не бойся. Леонид Яковлевич ни за что не стал бы тобой рисковать, если бы это было опасно.
Я кивнула, поправила шаль, и мы направились ко входу. В дверях он пропустил меня вперед, кивнув охране.
Мы поднялись в зал.
Сегодня ресторан был закрыт, как раньше выражались, на спецобслуживание.
Посреди ресторана размещался бассейн с золотыми рыбками, и мне понадобилось обогнуть его.
Я услышала уверенный голос Германа:
— Считаю это просто недоразумением. Два-три дня, и Рита найдется. Она сама вам объяснит, что вовсе не собиралась продавать часть своих акций, так что крайне уважаемый мной господин Сиротенко явно поторопился звать вас сюда. Деньги, которые мой брат вложил в это дело, в нем и останутся. Если мы придем к разумной договоренности, то проработаем вопрос перепрофилирования завода, решим вопросы с инвестициями и наладим производство препаратов, в которых заинтересованы не только мы, но и сам господин Сиротенко, конечно, если он спокойно, без эмоций, оценит экономическую выгоду проекта.
Я вышла из-за пальм, окружающих бассейн.
Герман, сидевший ко мне спиной, не заметил моего появления. А вот Леонид Яковлевич при моем приближении поднялся:
— Рита, извини, что пришлось побеспокоить тебя…
Я доброжелательно улыбнулась всем и негромко произнесла:
— Добрый вечер.
Мужчины, сидевшие у стола, при этом поднялись. Впрочем, за исключением Германа.
Леонид Яковлевич придвинул мой стул, и все уселись.
Он по небрежности оставил свою руку на спинке моего стула, интимно наклонился к моему плечу и сказал: