Любовь по науке, или На практику в другой мир

Миленина Лидия

– Нет, ведь стоял полог тишины. Любезный коварный дракон снял его, лишь когда упомянул, что бейария проросла в ответ на его появление, – печально произнес Мэйгар.

Вот и я подумала о том же.

– Что же, – я обернулась к Гарверу. – Я так и думала. Ты, любезный, – до чего же заразительна эльфийская манера речи! – будучи зрелым и сильным драконом…

– Я рад, что мои сильные стороны очевидны тебе, Избранная моя.

– Я не комплимент тебе делаю, а рассуждаю! Помолчите все хоть немного, дайте вашей истинной сказать! Так вот, очевидно, что ты знал о

присутствии парней поблизости. Знал и то, что росток слишком молодой, чтобы проклюнуться на чувства любого из них. И специально снял полог тишины, чтобы дать им понять, что твоя истинность со мной как бы… более истинная. Думаю, это был экспромт.

– Ты снова демонстрируешь свой несравненный ум, – не стал отпираться Гарвер.

– Но, Мэйгар, скажи-ка мне, реакция бейарии и верно доказывает, что истинность более истинная? – обратилась я к эльфу как к самому разумному и уравновешенному.

– Любезная моя, думаю, да. Ведь лишь на прилет дракона среагировало это семя, что веками спало в земле. Увы нам!

В этот раз Мэйгар не проявил особой разумности.

И тут вмешался Дренер. На его губах заиграла змеиная улыбка. Принц вообще-то подавал большие надежды в области всяких махинаций, как я убедилась еще из диалога на грядке.

– Соперники мои, как говорит этот бессмертный, послушайте меня! Я думаю, что этот дракон, – он невежливо указал пальцем на Гарвера, и глаза того гневно сверкнули, – сам притащил с собой это семя! Посадил его вчера. И сегодня оно проросло, а он сделал заявление, что его истинность – самая истинная. В то время как прорасти оно могло в ответ на истинность любого из нас. Или вообще на все истинности вместе. Если не так, то как он, не знающий Академии, мог оказаться именно в тех кустах, где вырос этот росток?! Предлагаю вынести этот факт на обсуждение Совета. Бороться с соперниками вне отбора таким низким образом… ай-я-яй, дракон Гарвер!

– Я тебя уничтожу, мальчишка! – рявкнул Гарвер и схватил Дренера за шиворот.

Нужно было что-то делать. Ибо я не сомневалась, кто победит в драке. А потом этого победившего засудят. Чего у них там делают с провинившимися драконами? Вроде бы связывают крылья.

Ужас. Гарверу не помешала бы хорошая трепка. Но не такое!

Я кинулась к ним – пролезла прямо между двух огненных тел. И, конечно, в этот момент…

Нет, Гарон не появился. Видимо, ситуация не была особенно опасной для меня. Но Гриша с Красоткой взвились в воздух и принялись пикировать на драконов с воплями:

– Д-ду-р-аки! Кр-ре-т-тины!

То есть это Гриша кричал. Красотка пока лишь робко повторяла за ним.

– Ай-рр! – почти хором прорычали драконы, получив каждый по клевку в шею. Гарвер инстинктивно отпустил Дренера, парень отлетел на пару шагов и замер, явно готовясь соорудить в руке молнию.

– Всем выйти из Сумрака! Стоять, в смысле! – заорала я. – Руки опустили, магию не творим. Забыл, что ли, Дренер, что бывает за применение боевой магии в стенах Академии?

– Он первый начал! – обиженно заявил молодой дракон.

– Он оскорбил меня низкими подозрениями! – рявкнул Гарвер.

Но,

кажется, по крайней мере старший дракон взял себя в руки. Еще будут мне говорить, что свободные драконы – более дикие! Дренер явно уступал Гарверу в умении контролировать свои эмоции, потому что его глаза все еще метали молнии.

– Разберемся, – вздохнула я.

Гриша с Красоткой успокоились и вновь устроились у меня на плечах. Лишь изредка ворчали на тему интеллектуальных способностей присутствующих.

– Подозрения, кстати, логичные, – вдруг сказал оборотень. – Если ты не желаешь честного состязания, а намерен любым способом получить нашу истинную, дракон Гарвер, то вполне мог поступить так.

– Не зли меня еще и ты, мальчишка! – бросил ему Гарвер. – Когда я сюда летел, то вовсе не думал, что вляпаюсь в какой-то отбор. И даже не был уверен, что встречу здесь Избранную. Я лишь следовал инстинктам. С чего бы вдруг мне придумывать заранее такую многоходовку и брать семя бейарии? Да и где я его возьму?!

– Он может врать! – заявил Дренер.

И тут раздался легкий шорох со стороны дорожки. В проеме кустов появился магистр Дарбюр в сопровождении Бауреля.

При виде нас на лице пожилого магистра отразился ужас. Он замахал руками и затопал, словно хотел разогнать гусей.

– Ах, ах! – запричитал почтенный магистр. – Чуть не затоптали, варвары!

Мы все, включая сурового Гарвера, послушно сделали шаг назад и выстроились широким кругом возле крошечной бейарии. А Дарбюр с Баурелем с трепетом склонились над ней.

– И верно – проросла, любезный магистр Дарбюр! Твоя идея оправдалась, – улыбнулся Баурель и погладил листик, чуть примятый неаккуратным касанием чьего-то ботинка. – Полагаю, следует нам поставить защиту, чтобы впредь адепты и прочие не топтались вокруг.

Мы с моей личной гвардией и Гарвером дружно переглянулись. Магистры явно знали о ростке волшебного растения куда больше нас. И это, кстати, доказывало, что посадил ее не Гарвер.

– Простите, пожалуйста, почтенные магистры, – сказала я. – Так бейарию посадили вы?

– Конечно, вчера вечером, любезная адептка Мария, – кивнул Баурель. – Это блестящая идея магистра Дарбюра, как нам определить, действительно ли у нас образуются истинные пары. И вот результат: узрите росток!

Баурель говорил не так пафосно, как другие эльфы. Но кое-что из изящной словесности в его лексиконе оставалось.

Дарбюр выпрямился и принялся водить руками над ростком. Мои начальные магические знания уже позволяли определить, что он ставит защитную сферу. Она будет отводить внимание от этого места, а если кто-то все же прорвется – не даст шаловливым ногам и рукам навредить растению. Просто откинет их в сторону.

– У меня назначена встреча с адепткой Мошкиной, – по ходу дела объяснял Дарбюр. Вообще-то он должен был ждать меня в аудитории. – Но адептка нелюбезнейшим образом опаздывала. И мы с магистром Баурелем решили пройтись и встретить ее, ведь еще неизвестно, как девушка из другого мира ориентируется в Академии. А заодно проверить нашу посадку.