Любовь по науке, или На практику в другой мир

Миленина Лидия

– Моя нельзя твоя отпускай! – рассердился (но не очень страшно) он. – Моя отпускай твоя – хозяйка моя убивать! Моя – попаданец! Моя жить, пока моя хорошо служи хозяйка! Моя твоя сторожи, пока твоя жить, так велела хозяйка. А моя добрый – моя решил твоя кормить! Твоя – есть, – он сердито ткнул пальцем в поднос. – Потом моя приходи забирай поднос. Моя с твоя не разговаривай, твоя глупости говорить!

Он развернулся и решительно заковылял к выходу.

– Град, стой! Не уходи! – закричала я ему вслед. Мысль, что сейчас я останусь одна в каком-то непонятном месте

ждать смерти, показалась ужасной. – Моя больше не будет говорить глупости! Моя твоя тоже жалеть! Моя тоже попаданка!

– Твоя умнеть! – остановился у двери Град. – Тогда моя приходи и говори с твоя, пока твоя живи! – сообщил он и вышел, сердито захлопнув дверь снаружи. Я услышала звук повернувшегося в замке ключа.

Ох…

«Моя дура, моя задавать слишком много вопросов…» – подумала я. И обессиленно откинулась на подушки.

…Первую четверть часа я ковыряла обруч на ноге, пытаясь высвободиться. Потом пыталась скакать по комнате, таская за собой кровать, к которой прикована. Кровать оказалась на редкость тяжелой и вообще не сдвигалась с места. От этих телодвижений у меня снова разболелась голова.

Я осушила второй стакан воды, «подумала – и стала кушать», подобно Людмиле в плену у Черномора. Потому что силы мне понадобятся, если я хочу выбраться отсюда. А еще силы нужны, чтобы думать. Потому что пока я больше делаю, чем разумно оцениваю ситуацию. На Града нужно воздействовать как-то по-другому. Узнать его историю, искренне посочувствовать, предложить защиту более добрых «хозяев». А не в лоб просить отпустить меня.

Я съела все, что принес Град. И желтую массу (видимо, кашу), и нарезанные овощи.

От еды голова почти совсем прошла. Я вытянулась на кровати и обдумывала, как мне быть дальше. Потому что перестать искать выход – значит впасть в страх и уныние. А этого я себе позволить не могу.

Хотя бы потому что, уверена, Гарон и компания меня ищут.

И должны найти!

Рано или поздно найдут. Гарвер когда-то услышал мои эманации с другого конца континента. Должен услышать и теперь. А Гарон поставил на меня метку истинной и безошибочно определял мое местоположение, если мне требовалась помощь, даже когда ничего особенно страшного не происходило. Вспомнилось, как он примчался в столовую, когда там назревала драка с молодыми драконами, как вышел из-за кустов, когда мне впервые встретился Дэрет. На глазах невольно набухли слезы.

Нет, я не могу взять и помереть! Особенно после того, как была в шаге от победы. И могла подарить ему целую тысячу лет нашей с ним любви…

Просто если меня уволокли очень уж далеко, то, наверное, найдут не слишком быстро. И за это время я успею умереть, потому что буду оставаться в мире Дамбиор.

Кстати, загадочная и очень могущественная похитительница (ведь совершенно непонятно, что такое она устроила в защищенной со всех сторон Академии, как она вообще смогла меня утащить?) хочет, видимо, именно этого. Довершить начатое. То есть лишить меня возможности уйти обратно на Землю – и я сама собой загнусь через несколько дней. Руки марать не придется.

«Боже, какие же женщины коварные! –

подумала я. – Хотя… чего уж. Это просто логичное решение. То, что эта дама желает мне смерти, свидетельствует о том, что она действительно причастна к фашистской организации, убивающей попаданок. Но почему именно она решила довести начатое со мной до конца? Она что, самая сильная и хитрая у них?!»

Смутные подозрения начали мелькать в голове, пока еще не оформленные. Слишком расплывчатые. К тому же я по-прежнему не могла похвастаться особой ясностью мыслей. Видимо, приложили меня по темечку знатно. И лечить не стали – зачем? Если бы не доброта Града, меня и не кормили бы.

«Кошмар», – поежилась я.

Хорошо одно – похоже, эта злодейка считает дело сделанным. Граду приказано сторожить меня, а потом, наверное, сдать хозяйке мой холодный труп. Над которым он будет лить крокодиловы слезы и жалеть, что ему теперь некого кормить и не с кем разговаривать.

То есть она, может, вообще сюда не явится, пока я жива. А значит, если удастся как-то продлить мою жизнь… Гарон тогда обязательно успеет меня спасти! Лишь бы нашелся способ прожить подольше!

«Эх, если бы только я успела глотнуть крови Мэйгара, – подумала я. – Все было бы по-другому. Тогда похитительницу ждал бы интересный сюрприз…»

И тут в моей голове прозвучал родной знакомый голос: «Ду-р-ра! Сама дура!»

Дура! И верно. Господи, какая же я дура! Как я раньше не подумала об этом?!

Я прикрыла глаза, чтобы воскресить в глазах спасительную картинку. Чтобы убедиться, что я не ошиблась.

…Мы с Коримэлом гуляем в парке, я прошу его показать мне магию.

Он оттаскивает меня за дерево, хватает за руки, и вот уже с моей ладони вспорхнула бабочка, словно сотканная из голубого света…

Я смеюсь, счастливо и беззаботно, ведь тогда я предвкушала интересное путешествие, а не отбор женихов и опасности для жизни! А еще через несколько мгновений волшебный эльф продолжает творить для меня сказку.

– Маша, я безмерно признателен тебе за гостеприимство, – говорит он. – Возьми вот это, – и протягивает мне маленький медальон в виде бутылочки. В ней что-то подозрительно поблескивает красным. Как огромный рубин.

– Что это?

– Капля моей чистой крови! – гордо отвечает Коримэл. – Если в моем мире тебе потребуется помощь, то другой эльф, увидев эту виахрию, или «хранитель крови», будет знать, что ты моя… мой друг. И обязательно тебе поможет.

А вечером я получаю от него послание, принесенное голубем. В нем Кори предупреждает об опасности, грозящей попаданкам…

Вот ведь хитрый эльф! Конечно, ему велено не разглашать историю про гибнущих попаданок. А еще он должен хранить тайну об истории мира, которую раскрыл мне его брат.