Любовь по расчету

Стрэттон Пенелопа

— Это правда, — продолжала настаивать она. — Он написал их очень давно, когда я была маленькой. Я храню их, потому что… потому что эти письма и портрет — единственное, что у меня осталось…

Она показала мужу миниатюру. Рекс словно онемел. При свете свечи Дианта не могла рассмотреть выражение его лица, но чувствовала, что тело мужа напряглось.

— Да, — пробормотал он, не в силах оторвать взгляд от портрета Блэра Хелстоу, — да, это он.

— Ты… Ты знал отца? — спросила Дианта.

— Я

обменялся с ним парой слов, не более, — неторопливо произнес Рекс, что весьма удивило Дианту.

— Понятно, — пробормотала она. — Я думала… Я так мало о нем знаю… кроме того, что говорила мне мама. Но она только ругала его, совсем как тетя Хелена, от которой ты спас меня на свадьбе. Мне это ужасно не нравилось.

— Твоя мать ругала его при тебе? Ей не следовало этого делать, даже если в своих оценках она была права.

— Почему ты говоришь, что он был плохим? — быстро переспросила Дианта. Ее голос прозвучал рассерженно. — Ты совсем его не знал!

— Конечно же, нет. Но слышал о нем только плохое. Если даже супруга Блэра Хелстоу дурно отзывалась о нем при ребенке…

— Отец был добр ко мне, — задумчиво проговорила Дианта. — Я очень мало его знала, но он присылал мне подарки. И письма. Сначала я их не получала, потому что все его письма мама рвала. Потом он приехал домой и узнал об этом. Они долго ссорились, но после мама всегда отдавала письма мне, при этом поджимала губы и неодобрительно вздыхала. Она очень сердилась, если я не позволяла ей их читать.

— И ты хранишь их до сих пор… — задумчиво произнес Рекс. — Заперла в тайнике, словно сокровище. Как сентиментально! И как глупо!

— Он был не так плох, как принято считать, Рекс. Я знаю. Когда он бывал дома, он проводил со мной больше времени, чем мать. Он всегда спрашивал, что я учу, просил показать мои рисунки и… и даже танцевал со мной…

Воспоминания захлестнули Дианту. Рекс смотрел на нее с болью.

— После его смерти, — продолжала она, — мама часто говорила, что он совсем не заботился о нас. Но так она говорила из ненависти. А я всегда думала, что, если бы отец не умер так рано, мы с ним стали бы еще ближе.

Он засмеялся.

— Я удивляюсь тебе, Дианта. Мне казалось, ты достаточно благоразумна, чтобы не идеализировать мужчину, кем бы он ни был.

— Но это же мой отец, — запротестовала она, — и я имею на это право.

— Ты ошибаешься. Он был таким же, как и все мужчины, и твоя мать знала об этом. Помнишь, как я однажды сказал тебе: «Какая женщина смогла бы чтить мужа, знай она хоть что-нибудь о его времяпрепровождении вне дома»?

— И она никогда не рассказывала, как он умер, — сказала Дианта невпопад. — Мне кажется, я знаю, почему. Думаю, он был болен и одинок. Может, он звал ее… или меня… а она не поехала.

— Чепуха!

Она

взглянула на Рекса и замерла, пораженная, — резкий холод во взгляде — таким она видела его лишь однажды, тогда, в вечер их знакомства на балу, когда в танце он поведал ей о своем печальном опыте общения с женщинами.

— Ты ничего о нем не знаешь, — резко сказал он. — Ты просто придумала красивую сказку о человеке, который давно умер. Если хочется вознести кого-то на пьедестал, то всегда лучше, чтобы его не было в живых. Тогда не придется разочаровываться.

Дианту глубоко задела несправедливость мужа, и она немедленно ответила:

— Откуда ты знаешь, что меня постигнет разочарование?

— Он ведь мужчина, не так ли? — парировал Рекс. — Негодяй, который лгал жене и заботился только о своем удовольствии…

— Ты сказал, что не был с ним знаком…

Он вздохнул.

— Я сказал, что он ничем не отличался от других мужчин. Только и всего. Мы все одинаковы.

— Но ты ведь не такой, — мягко произнесла Дианта.

— А что ты знаешь обо мне? Ты думаешь, я отличаюсь от остальных? Думаешь, я не могу быть жестоким и бессердечным?..

В этот момент ей показалось, что он может быть каким угодно. В отблесках свечи его красивое лицо казалось лицом демона во плоти.

— Ты прав, — медленно ответила графиня, — я ничего о тебе не знаю.

— Кроме того, что я сделал тебя несчастной.

— О чем ты?

— Я взял тебя в жены. Я убедил тебя вступить в брак с мужчиной, которого ты не любишь, ради своей выгоды. Да, я получил то, что желал, но как же ты? Ведь ты очень одинока.

— Но… мы заранее условились, что это так будет.

— О да! Тридцатилетний мужчина, наслаждавшийся жизнью холостяка и уже кое-что повидавший на своем веку, беседовал с молоденькой неопытной девушкой, которая так мало знала о мире и о своих чувствах и желаниях! Он позволил ей увлечься, потому что это его устраивало. Он уверил ее, что она сможет прожить без любви, хотя знал, что это неправда. Он знал, что однажды она влюбится и возненавидит его. Если бы у него была хоть капля порядочности, он бы оставил ее. Но он поступил как эгоистичный негодяй, толкнув ее в бездну с улыбкой на лице.

— Разве наш брак… это бездна?

— Для тебя — да.

— Но, Рекс, ты ошибаешься. Ты говоришь о моих увлечениях, но они для меня ничего не значат. Я никого никогда не любила.

Он горько усмехнулся.

— Я говорю не об этом, Дианта. Я знаю, что твои воздыхатели тебе безразличны.

— Не понимаю, за что должна тебя ненавидеть. Ты сам сказал — у меня нет сердца, и… я думаю, ты недалек от истины. Я никогда не полюблю…

Он подошел ближе, посмотрел на Дианту сверху вниз и мягко спросил: