Любовь по-соседски
Шрифт:
Я могу ненавидеть ее всю оставшуюся жизнь и обвинять ее в том, что произошло, но я знаю, каким был мой отец. Если он сказал, что убьет меня, я бы не стал в этом сомневаться.
Она кладет лист с деталями счета передо мной трясущимися руками, и я замираю... Я смотрю и смотрю, и смотрю, прежде чем хихикнуть. Мой смешок превращается в смех, и я вижу, что мама усмехается. Я смотрю на нее и спрашиваю:
— Это все по-настоящему, ма?
Семизначное число передо мной, и все, что я могу сделать, это смеяться. У меня не было ничего, когда я рос. Вы бы подумали, что
Никакие деньги не смогут это исправить.
Я говорю маме:
— Вот, что я получаю? Я простой парень, мама. У меня даже нет телевизора. Я живу своими средствами. Мне это не нужно.
Ее глаза блестят, и она спрашивает:
— А как насчет твоей рыжеволосой красавицы? Может ли она их использовать?
Моя голова дергается, и мама печально улыбается.
— Встретилась с твоей девушкой сегодня. Она разорвала меня в клочья. Сказала, что я не имею права видеть тебя, и чтобы я никогда не возвращалась туда. — Мама смотрит на меня и, наконец, говорит: — Никогда.
Не могу сдержать улыбку.
Нат надрала задницу моей матери... Я бы заплатил, чтобы увидеть это зрелище. Я могу только представить, что она сказала.
Мама хихикает и тихо говорит:
— Она действительно любит тебя, Эш. Я так счастлива, что ты нашел кого-то, кто пойдет на все, чтобы защищать тебя. Потому что она сделает это. Она маленький огненный шар, та самая. Она мне нравится.
Маленький огненный шар.
Так и есть.
Может, мама права. Возможно, эти деньги могут как-то помочь Нат. Мне нужно еще немного подумать, прежде чем принимать окончательное решение.
Я встаю, беру кольцо и кладу его в карман. Туда же отправляются и реквизиты банка. Не зная, как себя вести, я говорю:
— Мне нужно вернуться домой. Я ушел не при лучших обстоятельствах...
Мама делает два шага ближе ко мне и берет меня за руку. Она уверенно говорит:
— Она простит тебя, малыш. Она любит тебя. Сказала, что теперь она твоя семья. Так что иди домой к своей...
В ее глазах немой вопрос. Я отвечаю:
— Нат. Моей Нат.
Улыбаясь, она шепчет:
— Ты вернешься домой к своей Нат и уладишь это.
Она неуверенно смотрит на меня, обнимая за талию и крепко сжимая. Я не уверен, что хочу сделать это, но все равно обнимаю ее за плечи. Она говорит мне в грудь:
— Цветы помогают.
Ухмыляясь, я отпускаю ее. Эта женщина не та, кого я помню, кого ненавижу. Эта женщина — мама, которую я решил забыть. Она стала той, какой всегда должна быть, и я счастлив за нее.
— Приятно видеть тебя, мама.
Отпуская меня, она грустнеет:
— Ты можешь прийти сюда в любое время. В любое время. Я буду рада видеть тебя чаще. Не думаю, что ты пригласишь меня на свадьбу?
Отвечая ей честно, я говорю:
— Нет. Не приглашу.
Я наблюдаю, как ее сердце разбивается, глаза наполняются слезами, и когда она отвечает, ее голос дрожит:
— Достаточно справедливо.
Я не прощаюсь,
— Где я могу купить офигительные цветы?
***
Черт побери.
Я чертовски нервничаю прямо сейчас. Стоя перед дверью Нат уже около пяти минут, держа букет цветов, которые она, вероятно, выбросит, я все еще не могу набраться смелости постучать.
«Будь мужиком. Будь тем, в ком она нуждается. Бесстрашным».
Прежде чем могу остановить себя, стучу. Со всей силы.
Слишком громко.
Дверь распахивается, и появляется моя девочка. Моя красавица. Она выглядит усталой, но когда видит меня, ее глаза становятся ярче. Она поднимает свои трясущиеся руки ко рту и шепчет:
— Ты здесь. Ты в порядке.
Облегчение накрывает меня.
Кивнув, я протягиваю ей цветы. Она изучает экстравагантный букет, затем ее лицо искажает маска злости.
Бл*дь.
Нат выхватывает цветы из моей руки и бьет меня ими. Используя все силы, которые может собрать, она снова и снова бьет ими меня по голове, говоря сквозь стиснутые зубы:
— Ты говнюк. Я чертовски сильно ненавижу тебя. К черту тебя и твои цветы!
И я позволяю ей. Я заслужил это.
Я тупица.
Когда она заканчивает, то бросает голые стебли на пол под моими ногами. Я открываю глаза, чтобы увидеть, как ее тело трясется от ярости. Губы Нат дрожат, глаза холодны, она насмехается:
— Радa, что ты в порядке, баран. Теперь уйди от меня.
Затем хлопает дверью перед моим лицом.
Вытаскивая ошметки цветов из своих волос, я тяжело вздыхаю и качаю головой.
Все прошло не так хорошо, как я надеялся.
Время для Плана Б.
Глава двадцать шестая
Затейник
Я лежу в кровати и закипаю от гнева. А все из-за засранца с квартиры напротив.
Я так зла, и чувствую, что моя голова может взорваться в любую секунду, и демоны гнева заполнят мою комнату, делая маленьких сердитых детей-демонов, которые будут чем-то вроде Гремлинов, и мне придется следовать тем же правилам.
Не подвергайте сердитых детей-демонов свету.
Не брызгайте водой на детей-демонов.
И, самое главное, не кормите сердитых детей-демонов после полуночи, независимо от того, сколько они просят.
Если мои гневные дети-демоны выглядят как Гизмо, мне крышка. Я никогда не смогу сказать «нет» этому сладкому маленькому крошке. (Прим. ред.: отсыл к «Гремлинам»: Очаровательный пушистый зверек Магвай способен растрогать даже камень. Вдобавок, у него – абсолютный слух! Только будьте осторожны: он может погибнуть от солнечного света. На него нельзя брызгать водой. А что будет, если накормить его после полуночи, просто страшно себе представить…)