Любовь по завещанию
Шрифт:
— Отвечайте, черт побери!
У него даже не хватило терпения смягчить свои слова, хотя Джейн дрожала, а ее серые глаза были широко распахнуты. Она такая стройная, такая хрупкая. Казалось, он легко мог переломить ее надвое. Да, она ездила верхом с отвагой амазонки и ловкостью прирожденной охотницы. Тайная гордость за нее согревала его сердце, но ум кипел от гнева.
Задыхаясь, Джейн вывернулась из его хватки и отступила.
— Разве не понятно? Я поехала сюда, чтобы побыть одной!
— И вместо этого чуть шею себе
— Вы пока мне не муж, лорд Роксдейл. — Джейн сдвинула брови. — И не читайте мне нотаций.
— Благодарите Бога, что я пока вам не муж, иначе я не был бы так сдержан! Хоть бы о лошади позаботились, если о себе не думаете!
Джейн открыла рот, чтобы возразить, но закрыла его. Ее губы сжались, ноздри затрепетали.
— Вы правы, — признала она. — Черт побери! Я поняла это, когда дело было сделано, но я… — Она провела дрожащей рукой по глазам.
Искреннее признание Джейн своей неправоты обезоружило его.
— Почему? — хрипло спросил он. — Зачем вам это понадобилось?
Было почти больно наблюдать ее внутреннюю борьбу, но Константин не нарушил молчания. Он чувствовал, что какова бы ни была проблема, Джейн считает ее огромной. Сейчас ее защитные барьеры пали. У него не будет лучшего шанса докопаться до сути. Слава Богу, Джейн не плакса. Он никогда не мог устоять перед женскими слезами и без единого слова позволил бы ей сорваться с крючка.
— Идемте. — Он мягко взял ее за руку. — Наши лошади пьют. Не сомневаюсь, что и у вас во рту пересохло.
Джейн с готовностью пошла с ним. Когда он сложил ладони лодочкой, она наклонилась над прохладным чистым потоком и взяла Константина за запястье. Он старался не думать о ее губах, когда она невольно задевала ими его ладони, пока пила воду.
Она пробормотала слова благодарности, вытирая рукой влажный рот, потом ждала, пока Константин утолит жажду.
Указав на ближайшее дерево, он повел ее туда и усадил в тени. Только он удобно устроился рядом, как Джейн вскочила и принялась шагать. Вздохнув про себя, Константин начал было подниматься, но она махнула рукой, призывая его сидеть на месте.
Сжав руку в кулак, Джейн встала перед Константином. Юбки ее черной амазонки со свистом завернулись вокруг ее башмаков.
— Вы все еще хотите жениться на мне после… после вчерашней ночи?
Константин хорошо знал, что человек, который колеблется с ответом на такой вопрос, проигрывает.
— Да, — сказал он.
— Ох! — Это явно оказалось для нее сюрпризом. Ее взгляд был так сосредоточен, что казалось, она пытается прочитать мысли Константина.
— Да я сейчас ни о чем другом думать не могу, — улыбнулся он.
Изумленный взгляд серых глаз метнулся к нему.
— Правда?
— Правда.
— Даже… даже после того, как я убежала от вас?
— Вы, естественно, были не готовы к такой демонстрации… э-э-э… страсти, — убеждал Константин. —
И похоже, это случится снова, потому что она так прелестно зарумянилась от завуалированного комплимента. Ее черная шляпка чудесно оттеняла рыжие завитки, а глаза от сдерживаемых эмоций искрились холодным огнем. Ее губы, вероятно обветренные, были ярче вишен. Как будто какой-то жестокий бог, подслушав решение Константина вести себя благородно, то и дело подбрасывал ему искушения.
Но несмотря на соблазн, он поведет себя должным образом. Он хотел от этой женщины большего, чем быстрое соитие на траве. Брак — серьезное дело, именно поэтому Константин так старательно избегал его в прошлом. И ясно: для того чтобы соблазнить Джейн, требуется больше терпения, тонкости и самоконтроля, чем он предполагал.
— Вы не поняли. — Она судорожно потерла лицо. — Вы не поняли, а я не могу начать разговор.
— Я такой страшный?
Джейн не ответила. Волнение, казалось, волнами исходило от нее.
После паузы Константин добавил:
— Знаете, я всегда думал, что человеку лучше исповедоваться грешникам, чем святым. У грешников больше сострадания. — Он задумался. — Хотя грешники редко заседают в суде.
Казалось, ее поразило его утверждение, может быть, и ошибочное, но логичное. Джейн покусывала нижнюю губу, потом повернулась к нему. Константин без улыбки смотрел на нее, желая, чтобы она избавила себя от груза ужасной тайны.
Ее губы приоткрылись, взгляд смягчился, прядь блестящих волос упала на лицо…
Потом она отвела глаза и протяжно выдохнула. Ее решимость унес ветер.
Боль возникла в его груди, боль, которой не должно быть. С чего Джейн станет ему признаваться? И что он может поделать с ее проблемами?
«Сделать их в десять раз хуже», — сказал бы его отец.
— Мне нужно возвращаться. — В его голосе сквозило разочарование. Хоть это глупо и безрассудно с его стороны, но Константин хотел, чтобы Джейн ему доверяла.
Он поднялся, надевая шляпу.
Молчание, казалось, длилось целую вечность.
Наконец он прочистил горло.
— Джейн, окажите мне услугу.
Она напряженно замерла.
— Какую?
Константин взглянул на изгородь, потом на лошадь Джейн.
— Возвращайтесь домой окольной дорогой.
Глава 14
Герцог Монфор сидел в глубоком кожаном кресле в клубе «Уайте» на Сент-Джеймс-стрит, потягивал бренди и дружески пикировался с лордом Девером.
Их соперничество давно утратило прежний накал. С годами Монфор стал находить, что с главой соперничающего дома у него все больше общего. Но ни один из них не признался бы в этом вслух, по крайней мере друг другу.