Любовь под бой барабанов
Шрифт:
Со злостью бросил предмет одежды назад и тут заметил пакет, в который было завернуто что-то продолговатое. Мое любопытство уже было не остановить. И когда я увидел сей розовый предмет, то у меня глаза на лоб полезли. Вот же проказница. Во рту стало сухо. Да она меня может терзать, даже не находясь рядом. Несносная волчица. Моя фантазия разбушевалась, в комнате будто стало жарко, а в паху тесно. Она меня в могилу заведет. Вернул фаллоимитатор назад.
Следующим пунктом для исследования оказался зеленый блокнот с золотым Иггдрасилем на обложке. Девчонка, наверное, собиралась в спешке и забыла его, потому что ручка
Так ее парень пропал в отеле, и Есения хотела его найти или узнать причину… Точно ненормальная. Дата, подпись. Почему мне приглянулась девушка именно с прибабахом?
Я потер переносицу, но почувствовал облегчение. Она проникла в запертый номер не из-за Одина, а из-за любопытства. Есения действительно ходячее бедствие. Она не шпионила, только искала правду. Возможно, Альвару просто захотелось с ней поиграться. Тогда это меняло дело. Мы просто стали соперниками за тело девушки, чья душа терзалась из-за исчезнувшего парня. Теперь стала понятна ее агрессия, когда я ее поцеловал. Она, правда, еще не готова к новым отношениям, она еще не отпустила. С Есенией нужна другая тактика. Планомерно подбираться, по шажочку, терпеливо. Кружить вокруг нее как хищник на охоте.
Посмотрел на место рядом с собой. Ее постель так ярко пахла Есенией. И мной. Удивительно, что она не почувствовала утром чужеродный для нее запах мужского геля для душа. Буквально ночью я лежал тут, обнимал ее.
Лапу даю на отсечение, что в лесу почувствовал ее возбуждение. На долю секунды ее защита пала, она вцепилась в меня таким же яростным поцелуем, но потом разозлилась. На себя. Не на меня.
Альвар пока был впереди, он понял, что с Есенией нужно вести себя осторожно. Она же и сама на выставке заикнулась про друга. Вот я болван, мне бы порой слушать. Этот хитрец зашел со стороны френдзоны, только вот я не готов, как попугай, твердить, что "мы друзья". Мне этого мало. Друзей у меня и так достаточно, целая стая.
Пытаясь справиться с желанием рвануть в то кафе и обломать Альвару свидание, я снова погрузился в блокнот.
Записи о призраках меня добили. Либо она на всю голову больная, либо действительно их видит. Даже не знал, что хуже. Плюс амулет мирового древа на груди. Она могла как-то подсознательно наладить контакт с отелем, который начал давать ей подсказки. Какое чудо, сейчас с ума сойду от такой щедрости этой деревяшки. Меня то это здание не щадило и пинало с завидной регулярностью даже за разбросанные носки.
Тогда понятна нелюбовь лесных духов к Есении, они ассоциировали ее с сердцевиной отеля, который отвоевал их земли и устроил аномальную зону. Они поставили между ней и отелем знак равенства. Если бы ветви Иггдрасиля просто проросли тут, им бы и дела не было. Но появился бетон, люди, шум. Мне надо выпить, чтобы это переварить.
Но я несколько минут просто сидел, держа этот блокнот в руках и смотрел на лес за окном. Так или иначе, нужно было узнать, что от нее нужно Одину. В появлении Мунина я не мог не видеть подвоха. Будто ас знал то, чего не знали мы. Значит, мне действительно надо бы отправиться в Йотунхейм, вдруг там найду какие-нибудь ответы. Пока на время исчезну с радаров и буду надеяться, что Есения не успеет во что-нибудь вляпаться,
— Иггдрасиль, прикрой ее, пока меня не будет рядом, — шепотом попросил его. — Буду должен.
Да, как полный идиот, я разговаривал с деревом. Листья зашелестели, будто показывая, что ясень меня услышал.
Длинными и запутанными коридорами я шел к нужной двери, ведущей в другой мир. Это было уже привычно и удобно. В этом плане отель оказался гениален. Несколько десятков порталов в одном месте. Не то чтобы всеми можно было воспользоваться и прыгать как заяц туда-сюда, отель сам решал пропустить или нет.
Через двадцать минут я уже шагнул через порог в Железный лес, который встретил меня ночной тишиной, лунным светом и знакомыми, родными запахами. Ярнвид. Оплот магической энергии Йотунхейма. Территория великанов-йотунов, некоторые из которых умели оборачиваться. Я родился тут. Больше всего на свете хотел сейчас обернуться волком и бежать по бескрайнему лесу. Бежать, бежать, бежать. Но я не мог. Поэтому терпеливо шел знакомыми тропами.
Где-то вдалеке раздалось рычание. Животные здесь были крупных размеров, деревья — с секвойю, а горы — с Гималаи. Мамонты, саблезубые тигры, пещерные медведи и львы, гигантские крокодилы, — все это могли встретить путники на территории Железного леса и в предгорьях.
Я шел уверенно, никто бы тут на меня не напал. Мой запах любому животному просигнализировал бы об опасности. Даже не имея возможности оборачиваться, я был сильнее, быстрее, имел когти. Моя стая являлась самой сильной в Железном лесу.
Мир контрастов. Первобытные лес, высокогорные луга, даже джунгли встречались. Климат тут буйствовал ни на шутку. В низинах можно было наткнуться на болота. Вересковые поля вперемешку с лесами и торфяниками. В горах росли неприхотливые кустарники и хвойные деревья. Горных цепей тут насчитывалось три: одна шла вдоль западного побережья, вторая брала начало на востоке и сворачивала на север, там как раз стояла каменная крепость Трима, правителя Йотунхейма и инеистого турса, и третья разделяла земли моего родного мира пополам.
Нос уловил два знакомых запаха. Из темноты на меня смотрели две пары горящих глаз.
— Явился.
— Не рад?
— Ох, извалять бы тебя в траве и грязи. Пахнешь как девица.
Из темноты ствола вышел Хати со своей извечной издевательской улыбочкой, такой, что в совокупности с идиотскими шутками, заставляла посетителей таверн бросаться на него с кулаками. Мой друг никогда не умел держать язык за зубами. Свои золотистые волосы он привычно заплел в сложную косу, которая как бы расчерчивала его череп пополам. На виске чернела татуировка. Сколль продолжала сидеть на ветке дерева и вертеть небольшой метательный топорик. Оба варга, в отличие от меня, предпочитали Железный лес, а не отель.
— Можешь попробовать, Хати, — подразнил друга. — Если жить без синяков надоело.
Варг подошел ко мне, сверкнул желтыми глазами, у него они в человечьем обличье были светлее, чем мои, почти как солнце. Потом он хлопнул ладонью по моему плечу и обнял, раскатисто смеясь.
— Итак, Ивар. — Мое имя он протянул, особенно выделяя последнюю букву, будто рычал. — Снова заказ?
— Он ненасытен.
— Ангрбода сказала бы то же самое, — прокомментировала Сколль и спрыгнула с ветки.