Любовь под маской
Шрифт:
— Чего так? Опасаешься конкуренции?
Глава 17. От Любы
Я лежала на кровати с открытыми глазами. Белый потолок почему-то качался. Верка сказала, что так у меня стресс выходил. А Изольда, что закусывать надо, когда пьёшь. Права, конечно, Вера. Можно подумать, что я часто пью. Я же не знала, что там был не сок.
Боже, до чего же плохо. Умереть бы и воскреснуть только завтра. А потолок всё качался и качался.
Вот скажите на милость, ОН что, специально явился в общагу, чтобы меня доставать? Не-на-ви-жу! Только подумала о нём, и по голове
Зато прочувствовала коматоз в чистом его виде. Больше ни капли спиртного! Ну его, оно того не стоит.
А всё ведь из-за Демьяна. После его намёка на засос у меня в горле пересохло. Я схватила первую попавшуюся бутыль и плеснула себе в стакан. Изольда, вместо того, чтобы выхватить, стояла и молча глазами хлопала.
А дальше… Не помнила я, что было дальше. Голова раскалывалась…
Осмотрела комнату. При каждом повороте глаз боль простреливала прямо в мозжечок. Поднялась, чтобы налить себе воды, но тотчас показалось, что комнату кто-то наклонил, и кровать поехала в сторону. Пришлось лечь обратно. Порой казалось, что подо мной гамак. Язык во рту распух и уже не помещался на прежнем месте. Если в ближайшее время соседки не вернуться, я умру от обезвоживания.
Полный треш. Хуже бывает только в крематории.
Наконец-то дверь открылась, и в комнате показалась Вера.
— Как дела, малолетняя пьянчужка? — спросила она, смеясь.
Я только поморщилась. Издевается. Ладно, я припомню ей. Отвернулась демонстративно, чтобы высказать призрение.
Вера тем временем, скинула одежду, подошла ко мне со стаканом какой-то жидкости.
— Изольда сказала тебя этим напоить.
Я понюхала. По запаху это напоминало алкогольный рассол. Хотела ответить, но язык отказывался мне повиноваться. Пришлось подчиниться.
На вкус жидкость оказалась не такой противной. Кисловатой. Как ни странно, вскоре мне полегчало, и я уже была способна говорить.
— Что это? — спросила я у Веры.
— Не знаю. Какое-то ноу-хау Изольды. Придёт, спросишь сама.
— А где она?
— У Свята. Ты же вчера её выгнала.
— Кого? Её? — спросила я и тут же покраснела. Не, я не могла так поступить с подругой.
— А кого ещё? И Свята. Сказала, чтобы убирался за своим господином и больше носа здесь не показывал, а не то ты за себя не ручаешься.
Если бы голова не болела, я бы заржала в голос. Я представила, как при моём росте в метр с кепкой я нападала на двухметровый шкаф.
— Ты, ты. Изольда только и успевала тебя от него оттаскивать да отнимать тапочек.
О боги! Завтра надо мной весь университет смеяться будет. Демьян точно проходу не даст.
— Не знаешь, ректор на месте? — спросила я, направляясь нетвёрдой походкой к двери.
— Ты к ректору в таком виде? Я сказала, что ты приболела. За один прогул тебя не выгонят.
— Меня мажоры теперь уничтожат, — выдохнула я. — Буду к дому поближе переводиться. А пока академ возьму.
— Никто тебе академ после первого полгода не даст. С чего ты взяла, что Свят побежал кому-то докладывать? Он
— Я? Сестре Свята? А что я ещё говорила? — спросила я осторожно.
— Что Демьяна ненавидишь всеми фибрами своей души, и пусть он только попадётся на твоём пути, порвёшь на лоскутки.
Я застонала от этих слов. Теперь точно Демьян МЕНЯ порвёт на эти самые лоскутки.
В комнату вплыла счастливая Изольда.
— Ну что, наша отважная Жанна д’Арк, я тебе овсянку сейчас сварю. Сил будем набираться. Имей в виду, я сегодня дома сплю, — сказала она смеясь.
Вскоре мы уселись за общим столом и принялись уплетать дымящуюся овсяную кашу. Мне казалось, что ничего вкуснее я в жизни не ела. Прямо чувствовала, как она нежно скользила по пищеводу, принося ему облегчение.
— Изольда, ты же не умела готовить, — вспомнила я.
Всегда, когда дежурной по кухне была Изольда, она приносила какие-то салатики из столовой или покупала Доширак.
— Как не умела? У меня мама повар. Просто не для кого было готовить. Смысла в жизни не было, — заметила она философски.
— Понятно, ты у нас влюбилась. Вот так и теряем лучших друзей, — выдала Вера. — Ладно Изольда! А ты-то, Любка. Ты чего, в этого мажора втрескалась?
— Ничего я не втрескалась. Выдумали тоже, — сказала я и тут же закашлялась. — Поперхнулась из-за вас. Это просто потому что… Потому что он первый, с кем я поцеловалась по-настоящему в жизни.
Мы доели кашу, обсуждая молодых людей. Я не могла не признаться себе, что при виде Демьяна у меня все внутренности куда-то опускались и в животе становилась пустота. А в ней кто-то невидимый щекотал пёрышком, отчего захватывало дух и выбивало почву из-под ног. Да, пусть я реагировала на него неадекватно. А он? Он сам? Принялся искать Маску. Разве взрослый серьёзный человек будет искать неизвестную ему девицу только потому, что она его обманула на карнавале? Вот чего тоже прицепился?
Девушки убирали посуду, а я наблюдала. Вдруг раздался тихий вежливый стук, и в комнату вошёл Игнат.
— Как ты? — спросил он участливо.
— Нормально.
— Люба, ты это, дай конспекты, пожалуйста. У меня завтра пересдача. Я обещаю, что это в последний раз. Всё, что хочешь сделаю.
Я задумалась. Что бы такого у него попросить. Неожиданно в ход моих мыслей, которых в голове было непривычно мало, а расстояние между оставшимися стало огромным, вмешалась Изольда:
— Поцелуй её, тогда она тебе даст конспекты! — произнесла она торжественно.
— Чего? — не поняла я.
— Целуйтесь! Ты же сказала… В общем, клин клином выбивают. Давайте, чего медлите!