Любовь против (не)любви
Шрифт:
— Смог, успокойся. А теперь глаза разуй и уши протри. Ты что, считаешь, что единственный маг на свете? И что некому тебя отследить и найти?
— А я таких больше не знаю, кто бы так же мог. Только прадед мой, но он давно уже старая развалина, и из своего поместья носа не показывает! — хвастливо сказал мальчишка.
— И кто же твой прадед? — тоже потомок Старших, что ли?
— Лорд Горэй, — пробурчал мальчишка.
Имя Катерине было неизвестно, но она же и не знает всех-всех лордов королевства?
— И
— А можно подумать, он людям услуги не оказывал никогда, и сейчас не оказывает, — пренебрежительно фыркнул мальчишка.
— И государственным преступникам — тоже? — осведомилась Катерина.
Ей пока было непонятно, что это за фрукт — или такая же скотина, как Рональд, или просто задурили мальчишке голову.
— Не так резво, Кэт. Мне пока ещё не предъявили никакого обвинения, — Рональд, похоже, наслаждался происходящим.
Лежал, подперев голову рукой, как римлянин с барельефа, и смеялся.
— Ну так предъявят, не сомневайся, — бросила ему Катерина.
— А я предъявлю тебя, дорогая Кэт. И если кому-то там, за пределами этих стен, дорога твоя жизнь, то они сделают всё, что я скажу. Роб, ты можешь сделать так, чтобы она не шевелилась? — кивнул Рональд мальчишке. — Вообрази, Кэт, его тоже зовут Роб. Мужчины с таким именем преследуют тебя, не находишь?
Катерина быстро глянула на пошевелившегося мальчишку. Тот открыл рот, чтобы что-то сказать, но она его оборвала:
— Замолчи! — и добавила силы в приказ, и подумала ещё, чтоб не двигался.
Помогло — он так захлопнул рот, что даже зубы лязгнули. Завалился на пол, и мог разве что мычать и кулём кататься по полу. Вот и отлично.
— Сиди и слушай, потом будешь свидетелем, — сказала она мальчишке Робу. — А ты говори, чего тебе в голову взбрело! Последний ум растерял, так? Я-то думала, ты хоть не глупый, только злобный, а оказалось — такой же дурак, как мой покойный супруг, царство ему небесное.
— Ну уж не скажи, у меня хватило ума не уходить с возвращенцами!
— Зато у тебя не хватило ума не связываться с магом, когда ты сам — простец, — усмехнулась Катерина. — Ну, притащил ты меня сюда, точнее — этот малец для тебя притащил. И что дальше?
— А дальше я сделаю с тобой всё, что захочу.
— А может, это я наконец-то сделаю с тобой всё, что захочу? — спросила она. — Ты уже сколько мне крови-то попил, хватит! И как я понимаю, не только мне. И твоим людям доставалось, и твоим родителям, думаю, тоже. Вот наказание-то для них! Про леди Мэри ничего не скажу, но твой отец выглядит приличным человеком. Как только у него такое чудовище выросло! Ты, скорее, племянник лорда Грегори, ты даже и лицом-то больше на Телфордов похож, чем на всех остальных Морни.
— Это
— Да, конечно, и глупости-то они не сами по себе делали, а исключительно, чтобы тебе насолить. Мир велик, Рональд, и людей в нём много, и у каждого — свои желания и свои запросы. Мои родные сглупили, оба, и поплатились за это. Тебе же до сих пор сходили с рук и глупость, и подлость, и предательство, и что ещё? Думаешь, конца этому не будет?
— Ты сама не представляешь, как прекрасна, когда вот такое говоришь. На щеках твоих румянец, губы алые, а грудь поднимается, когда ты дышишь. Тебя трудно не любить, Кэт.
— Да что ты заладил — любовь, любовь! Какая там любовь, не любовь это вовсе! И близко тут не лежало никакой любви! Вожделение — да, есть. Желание заполучить то, что не даётся — тоже есть. И настоять на своём, во что бы то ни стало. Где тут любовь? Нет никакой любви!
— Тогда что есть любовь, прекрасная Кэт? — сощурился он.
— Любовь делает тебя лучше, а не хуже. Когда ты любишь, ты желаешь счастья любимому человеку, и не претендуешь на его счастье, радость и свободу. Не пытаешься подчинить силой и силой же удержать.
— А ты успела очень много узнать о любви, конечно же, прекрасная Кэт. Интересно, когда? Пока читала сонеты в отцовском доме? Или когда принадлежала всем мужчинам-Телфордам подряд?
Катерина не удержалась. Поднялась, наконец, на ноги, подошла и влепила ему пощёчину с огнём — как тогда Джейми. По здоровой щеке.
Рональд схватился за обожжённое лицо.
— Да держите же эту суку! — взвыл он, но тишина была ему ответом. — Джонни! Роб!
— Некому, — со злой усмешкой ответила она.
Кривой Нос не отзывался, Роб силился что-то сказать — и не мог. А Катерина подошла к двери и упёрлась в чужую защиту.
Защита вновь походила на ту, что ставил на комнату Жиль. Видимо, мальчик расстарался. Интересно, сможет ли она снять её? Или пробить?
— Так, мальчик Роб. Если я дам тебе возможность говорить, ты снимешь защиту?
— А я не освобождал его от клятвы, — зло сказал с кровати Рональд. — Ничего он по твоему слову не сделает.
— Ты сколько раз в жизни нарушал обещания? — сощурилась она. — Вот, то-то же. Тебя тоже могут обмануть. Сюрприз. Неожиданность. Так как, мальчик Роб?
Мальчик истово закивал — мол, согласен, только отпусти.
И она уже почти отпустила… но посреди комнаты открылся портал. То есть, это она подумала, что портал. Потому что в воздухе появился молочно-белый овал с колеблющимися краями. И из него появились некромант Жиль и его друг граф Саваж.