Любовь против (не)любви
Шрифт:
— Ох, так мы — два сапога пара. Оба не пойми кто, — грустно усмехнулась она.
— И это значит? — он внимательно глянул на неё.
— Это значит, что я не отступлюсь от своих слов. Я обещала, и я сделаю. Не только потому, что я обещала королеве, и ты спас меня, но — ещё и потому, что ты самый лучший. Хоть и страшный иногда. Но я тоже страшная, поверь.
— Не верю, Кати, — рассмеялся он, радостно стряхнув с себя все свои тягостные раздумья. — Это так хорошо — слышать от тебя, что я лучший. А ты — самая добрая, самая мудрая и самая красивая. Мы ли не договоримся?
И
А потом он поцеловал её, и не ответить ему было невозможно. Уставшее тело всё равно что обрело второе дыхание, а мысли просто прекратились, потому что — зачем они в такую минуту? Не о чем тут думать, нужно слушать, слышать и чувствовать. И радоваться, что они остались друг у друга, несмотря ни на что.
76. Во французской стороне, на чужой планете… (с)
Катерине снова пришлось привыкать к новому укладу жизни. Телфорд-Касл, Торнхилл, снова оплот Телфордов, столица… и совсем другая столица, без перехода, без привыкания, без долгой дороги. Дома можно было быстро добраться из пункта А в пункт Б самолётом, но это всё равно занимало время, а тут шаг — и ты уже на материке. Со всем скарбом и даже с конём. Да-да, Джон настоял, чтобы Облака взяли с собой — мало ли, куда придётся отправиться, и нужно выглядеть соответственно. Кэт Телфорд не бедная родственница, а богатая невеста. Правда, Жиль смеялся, что его родным всё равно, богатая ли у него невеста, главное — чтобы была та самая, а в этом-то он не сомневается. Но Катерина как раз сомневалась — ведь любая мать, если она не совсем кукушка, захочет, чтобы сын привёл в дом не абы кого, а приличную девушку с каким-никаким приданым. Ну хоть с постельным бельём и полотенцами!
Правда, в столичном доме Жиля, куда они переправились порталом, с бельём и полотенцами всё было хорошо. Равно как и с посудой, мебелью, коврами на полу и тем самым магическим водопроводом. Катерина не верила до последнего, но — в отдельной комнате стояла ванна, к ней были подведены трубы. Вечером перед тем, как пойти спать, она попросила показать ей, как это работает, и Жиль показал — кран, нормальный кран, а где-то в подвале — магический водонагреватель и магический же насос. Катерина чуть ли не с радостным визгом наполнила ванну и забралась в неё, а Жиль посмеялся и забрался тоже. В итоге расплескали всю воду и потом сушили лужи на полу и друг друга.
Жиль начал с того, что представил Катерину своим домашним обитателям — как знатную даму и свою невесту, которая ждёт окончания срока траура, чтобы выйти за него. И путешествует с целью совершенствования своих магических сил. Это объяснение было принято, как заметила Катерина, совершенно спокойно. В её распоряжение была предоставлена половина второго этажа — спальня, гардеробная, гостиная, комнаты для Грейс и для Джорджи. Спальня имела общую стену со спальней Жиля, и даже — неприметную, скрытую магически дверь, что оказалось очень удобно. И все приличия соблюдены, и спать можно
В первое утро Жиль оставил Катерину спать, а сам поднялся рано и отправился к королю — отчитываться о поездке, передавать письма от королевы Елизаветы и что там ещё те послы делают. Вернулся уже хорошо после обеда — Катерина едва успела вместе с Грейс осмотреть дом и поговорить с кухаркой Мартой и управляющим (о нет, прямо сейчас я не собираюсь менять ничего, может быть — позже, спасибо, и вообще меня всё-всё устраивает). В доме постоянно проживали два десятка человек: хозяин, его ученики, прислуга и вот теперь Катерина с небольшой свитой — после Торнхилла и Телфорд-Касла это было немного. И все они на удивление спокойно и приветливо отнеслись к непонятной особе, которую притащил с собой из путешествия их лорд.
А их лорд вернулся из дворца всё равно что весь выжатый.
— Ну что, рыжехвостая, завтра с утра идём представлять тебя их величествам.
— Это… необходимо? — нахмурилась Катерина.
Ладно бы они уже поженились, а то…
— Его величество сказал — привести и представить. Понимаешь, это тебе твоя королева уже дала разрешение на наш брак, а мне ещё предстоит его получить. Наш король — хороший король, разумный и толковый, и ничего удивительного, что он хочет с тобой познакомиться. И королева — тоже.
Наверное, так и есть, всё в порядке. И поутру Катерина, парадно одетая, взгромоздилась на Облака и вместе с Жилем, его мальчишками и Джорджи отправилась в здешний дворец.
Кстати, мальчишка Роб теперь тоже следовал за Жилем — молча и, кажется, до сих пор не веря, что жизнь его изменилась к лучшему. Жиль навестил перед отъездом его прадеда, и не рассказывал, о чём они там говорили, но — фырчал, что везде дикость и невежество. Языка Роб не знал, болтать без умолку с Гансом и Оливье не мог, ему оставалось только смотреть по сторонам да дивиться.
Катерина по дороге тоже крутила головой. Дома не такие, небо не такое, даже булыжники под ногами другие. Цветочницы с цветами — здесь уже всё цветёт. Может быть, здесь есть огурцы, помидоры и картошка? Надо бы узнать.
Дворец был едва ли не больше того, что остался за проливом. Жиля в нём, очевидно, знали, пропустили без вопросов, а внутри он и сам хорошо знал, куда идти. К удивлению Катерины, они пришли ни в какой не в тронный зал, а вообще в рабочий кабинет, и там просто за столом сидел высокий представительный мужчина, темноволосый и синеглазый. Жиль его почтительно приветствовал, а Катерина сделала реверанс.
— Ваше величество, позвольте представить мою невесту — леди Кэтрин Торнхилл. Она отважна и бесстрашна, и обладает великодушным нравом и добрым сердцем. Вместе с ней мы победили отряд возвращенцев и одного государственного изменника.
— Рад знакомству, леди Торнхилл, — кивнул король Анри, так его называли.
Он взял лежащее тут же зеркало и велел кому-то передать её величеству, что ей тоже будет любопытно послушать. Наверное, королева находилась где-то поблизости, потому что появилась почти сразу же и села рядом с королём.