Любовь решает сама

Харди Мелина

— Он очень мил, — ответила она, высмотрев лепные карнизы небольшого домика, наполовину скрытого за кустарником. — Великолепен. Но что ты собираешься делать с главным зданием? Откроешь детский приют?

— Что-то в этом роде, — согласился Джеймс и, прежде чем Мелоди успела выразить неудовольствие. разочарование или другое чувство из богатого арсенала своих эмоций, относящихся к Джеймсу, он схватил ее за бедра и начал медленно опускать на землю — медленно, дюйм за дюймом.

—

Ну, это была еще одна ошибка, — буркнул Джеймс, когда наконец Мелоди коснулась носками земли. — Из-за этого упражнения у меня возникло совершенно неджентльменское желание поцеловать тебя, а я изо всех сил пытаюсь сегодня вечером быть настоящим джентльменом.

— Перестань пытаться и следуй своим естественным инстинктам, — просительным тоном сказала Мелоди, отказываясь от борьбы, которую она никогда не надеялась выиграть; она качнулась к Джеймсу. — Я устала ждать.

Он слегка встряхнул ее, пожурил:

— Не будем повторять прежние ошибки.

Твердо шагая, Джеймс повел ее назад в зал ресторана.

За время их отсутствия официант убрал со стола, оставив на положенном месте только украшенные шелковыми кисточками небольшие картонки — меню десертов. В тяжелом хрустальном подсвечнике горела свеча. В серебряном ведерке со льдом охлаждалась бутылка шампанского.

— Так, — сказал Джеймс с живостью. — Что тебе хочется на десерт?

— Ничего, — отвечала она.

По правде говоря, ее уже тошнило из-за эмоциональных качелей, на которых она летала вверх — вниз на протяжении последних двух с лишним часов; к тому же она чувствовала себя глубоко обиженной, потому что ей снова пришлось просить у него милости.

— Жаль, — сказал Джеймс. — Тогда посмейся надо мной и помоги мне выбрать что-нибудь. Мне хочется чего-нибудь сладкого, чтобы завершить вечер.

— Тебе не нужна моя помощь, чтобы принимать решения.

Он опустил руку, державшую меню, и. глядя на Мелоди серьезно, сказал:

— В этом случае нужна. Пожалуйста, Мелоди, помоги мне сделать выбор.

Ничего не подозревая, она раскрыла сложенную книжечкой картонку и сделала вид, будто просматривает меню.

— Возьми свежую клубнику, — предложила она, не дав себе труда прочитать содержание.

— Не вижу в списке клубнику.

— Хорошие французские рестораны всегда имеют клубнику, Джеймс.

— Но не этот, — настаивал он. — Здесь явно предлагается нечто иное. Взгляни еще раз.

Чтобы не начинать спора, она послушалась. Затем она вынуждена была прочитать меню дважды, так как в первый раз ошибочно подумала, что там упоминается десерт под названием «Мелоди».

— О Господи Боже мой! — ахнула она, осознав наконец смысл слов, оттиснутых печатными

буквами посередине, между строк, написанных от руки.

Шесть слов завораживали:

«Мелоди, станешь ли ты моей леди?»

— Джеймс, — начала она, желая верить и не смея верить своим глазам, — но это не совсем обычное десертное меню, а…

— Предложение руки и сердца, — подсказал он.

Она чувствовала, как у нее остановилось дыхание; она была очарована, потрясена.

— Но как оно оказалось там?

— Я подкупил метрдотеля.

— Как романтично, Джеймс.

— Я надеялся, что ты так это и воспримешь.

Она заморгала, все еще не до конца доверяя своим глазам.

— Никто ни делал для меня прежде ничего подобного.

— Надеюсь, что нет.

Мелоди улыбнулась. Ее глаза увлажнились, очевидно из-за ярко светившей свечи.

— Не знаю, что и сказать.

— Достаточно будет для начала твоего «да».

Мелоди обнаружила теперь, что Джеймс не чувствовал себя хозяином положения, хотя старался создать у нее такое впечатление. Самоуверенность покинула его, уступив место мучительной неопределенности. Но Мелоди должна была избавиться от собственных страхов.

— Еще чего-то недостает, Джеймс.

— Да. Я уже довольно давно понял, что моя жизнь неполна, что мне нужен кто-то, а не что-то. Я ошибался, считая, что мне дано решать по собственному разумению, будешь этим «кем-то» ты или нет. — Джеймс протянул руки, чтобы взять в свои ладони руку Мелоди. — Я сожалею, что мне потребовалось так много времени, чтобы понять, как я заблуждался.

Его речь звучала успокаивающе, чудесно, но Мелоди ждала иных слов.

— Твои сожаления — не совсем то, что я имела в виду.

— Я знаю. Я тебе еще не сказал, что я люблю тебя. Мне казалось, что после всего, чему я тебя подверг, у меня не хватит смелости сказать тебе это, глядя в глаза. — Джеймс начал целовать ее пальцы по очереди. — Не я выбрал мою любовь, Мелоди: она выбрала меня. И она назвала мне тебя. Если бы я попытался оспаривать этот факт, это было бы так же бессмысленно, как сомневаться в том, что Сет — мой отец, а я его сын.

Джеймс извлек из кармана черный бархатный футляр, открыв крышку, достал великолепное старинное кольцо.

— Бриллианты здесь не самые крупные в мире, миледи, и даже не самые дорогостоящие, но это лучшее, что я могу себе позволить сейчас.

— О, Джеймс! — ее глаза наполнились слезами. — Разве ты не знаешь еще: лучшее для тебя — это самое хорошее для меня?

Он надел ей кольцо на палец, оно было в самый раз.

— Ты согласилась бы жить, имея соседом Своего свекра?