Любовь решает все сама

Харди Мелина

– Я не вас жалею, – сказала она. – Слишком многое заставляет меня жалеть себя. Глаза Сета насторожились.

– Неужели это мой сыночек, черт его побери, огорчает тебя, девочку Мелоди? Она пожала плечами.

– Боюсь, мы оба огорчаем друг друга.

– Ну ладно, это бывает. Однако мне решать, кому приходить, а кому не приходить в мой дом. Джеймс тут ни при чем, и я предпочитаю, чтобы ты приезжала, когда захочешь. И я ему скажу, что сообщил тебе об этом.

– Нет, не делайте этого, Сет! – Мелоди представила себе, как отнесется Джеймс к новости о том, что она пожаловалась на него

Сету. – Такого не было, чтобы он открыто запретил мне приезжать. Просто мне показалось, что я… как бы вмешиваюсь в семейную жизнь, вот и все.

– Ну, это я ему тоже разъясню, – заявил Сет. На следующий день около полудня Джеймс позвонил Мелоди в магазин.

– Я договорился с Сетом. Он согласится на визиты приходящей сиделки, если я позволю тебе тоже заглядывать к нему. Для меня остается загадкой, почему он решил, что я дал тебе от ворот поворот. Разве я когда-нибудь заикнулся об этом?

– В сущности нет, – ответила Мелоди, которую охватила горячая волна при звуках его голоса.

– Мне казалось, мы решили оставаться друзьями, Мелоди.

– Да.

– Тогда в чем дело?

Я люблю тебя, хотелось крикнуть ей, и поэтому все осложняется.

– Наверное, ни в чем.

– Вот и хорошо. – Джеймс был оживлен. – Тогда как насчет твоего визита после закрытия магазина? Применишь к нему свою успокоительную магию. Он вернулся домой сегодня утром, и что бы я ни делал, все ему не нравится. По его словам, я его раздражаю, как блоха за пазухой.

Интеллигентная женщина возмутилась бы из-за того, что ее хотят использовать. Решительная и сильная духом женщина не дрогнула бы при звуках сексуального голоса Джеймса.

А Мелоди сказала:

– Буду около шести.

Свой обеденный перерыв она провела, покупая маленькие лакомства для болящего.

Глава 7

Мелоди подъехала к дому Сета, когда Джеймс вытаскивал из своей машины пакеты с продовольствием.

– Дай-ка, я помогу тебе с этой штукой. – Он взялся за горшок с огромной розовой азалией, которую Мелоди извлекла из автомобиля. – А за остальным приду потом.

Забор из заостренных штакетин, некогда окрашенных в белый цвет, а теперь отмытых непогодой до древесины, окружал небольшой клочок земли – сад Сета Логана. Распахнув криво висевшую на петлях скрипучую калитку, Джеймс повел Мелоди за собой по дорожке, заросшей травой.

– Сет! – позвал он, открывая плечом еще более громко заскрипевшую дверь, которая вела прямо в жилую комнату.

Сет сидел в инвалидной коляске у горящего камина.

– Зачем ты притащил сюда этот засохший старый куст? – проворчал он, скосившись на растение.

Джеймс отступил в сторону, чтобы старик замети Мелоди, и возразил:

– Притащил не я, а Мелоди. Глаза Сета вспыхнули лукавством.

– Это самый прекрасный цветок, какой мне довелось видеть! Поставь его поближе, чтобы я мог любоваться им.

Джеймс сделал гримасу Мелоди.

– Что я тебе говорил? Я никогда не смогу угостить, как ни стараюсь.

– Давай входи и поскорее закрой дверь, пока ты меня не застудил до смерти, – распорядился Сет. – Мелоди, сядь на диванчик поближе к огню, согрейся. – У меня еще осталось

кое-что в машине, – сказала она, стараясь не смотреть по сторонам.

В домике все было безупречно вычищено, прибрано, но впечатление оставалось такое же безрадостное, как от тюремной камеры. Мебели было, мягко говоря, минимум: кривой диванчик, упомянутый Сетом, деревянный стол под клеенкой, два кресла с откидывающимися спинками, торшер. В углублении под круглым сводом виднелись умывальник, небольшая газовая плита и старый холодильник. Угол комнаты занимал телевизор с маленьким экраном. В другом углу высилась лестница на второй этаж, где, вероятно, было не больше уюта, чем во всем коттедже. Приоткрытая дверь вела в спальню, откуда выглядывал угол узкой кровати.

Ни картины, ни фотографии на стенах. Помимо горшка с азалией, единственным украшением была обветшалая гирлянда из елочной мишуры над камином. Она выглядела такой жалкой, одинокой, что Мелоди боялась смотреть на нее. Мелоди не хотела спрашивать, как Сет отмечал Рождество – праздник, когда семья собирается вместе.

– Дай мне ключи от твоей машины, – обратился Джеймс к Мелоди, – и я принесу то, что ты хотела.

– Я сама справлюсь.

– В этом нет необходимости. Мне все равно надо притащить остальные покупки. Я уверен. Сету хотелось бы, чтобы ты посидела с ним. Если, конечно, ты не против, чтобы я копался в твоей машине.

Именно этого Мелоди не хотела! Она представила себе, с каким негодованием Джеймс обнаружит, чем она решила побаловать его отца. Заливное из фазана, лобстер под майонезом, привезенный из Швеции джем из морошки и французский паштет – странный подбор в данных обстоятельствах, впрочем, было здесь и успокаивающее средство из болиголова.

Джеймс вопросительно посмотрел на Мелоди.

– Почему такой испуг на лице? Может, у тебя мертвец на заднем сиденье или нечто вроде?

– Не говори глупостей. – Она вымучила из себя улыбку, отдавая ключи. Поздно притворяться, что она привезла только цветок. – У меня в машине заднего сиденья вообще нет.

Джеймс отсутствовал всего несколько минут. Она слышала, как заскрипела калитка под его напором, потом распахнулась входная дверь, и он вошел, увешанный пакетами с едой, держа в одной руке корзинку, сплетенную из красного и серого ивняка.

– Что у тебя там? – полюбопытствовал Сет. Джеймс высыпал содержимое пакетов на стол.

– Продовольствие, – коротко сказал он. – Супы и жаркое в консервах, макароны, сыр, печенье, хлеб, молоко, кофе. Теперь посмотрим, что у нас здесь.

Джеймс взялся за корзинку с серебристо-серой крышкой, на которой что-то было изображено, и прочитал:

– «Самые утонченные деликатесы вы найдете в магазине „Выбор гурмана“ в Порт-Армстронге». Тут не разберешься без диплома об окончании лингвистического факультета. Одни названия чего стоят.

– Открой, – попросил Сет, – я хочу посмотреть, что там.

– Очевидно, обычный набор того, что едят высшие классы, – потешался Джеймс. – Маринованны? перепелиные яйца да устрицы.

Сет подъехал в кресле к столу.

– Что-что?

– Улитки! – расхохотался Джеймс, безобразно сморщив нос, чем заставил Мелоди стиснуть зубы.