Любовь решает все сама

Харди Мелина

Джеймс выбрал сей момент для того, чтобы внести свою лепту в обсуждение:

– Без сомнения, мадам надеется пробиться сквозь бюрократические препоны, подмазав кое-кого из чиновников, – заметил он, обращаясь с Мелоди почти так же, как в день телевизионного интервью, то есть как если бы она не существовала.

Что ж, в таком случае Мелоди тоже сыграет в том же стиле.

– Почему он здесь? – спросила она у Чарлза.

– Потому что нельзя дать зеленый свет проекту, если вы не согласитесь сотрудничать с комиссией в ставе архитектора, кого-нибудь из отдела городского планирования, инженера-строителя и, конечно, представителя общества охраны исторического наследия.

– Но

он – архитектор, занимающийся дизайном кораблей. Что он понимает в зданиях?

Для опытного политического деятеля Чарлз выглядел слишком взволнованным.

– Совет настаивает, что из-за шумихи вокруг несчастного случая Сет Логан должен быть включен в комиссию в качестве представителя будущих пользователей. Кроме того… – Он снова прокашлялся. – Значит, так, моя дорогая…

Мелоди вздохнула.

– Вот тут-то и начинаются «но», верно, Чарлз? Он оттянул узел душившего его галстука. – Вероятно. Я боюсь, что слишком многие видели телевизионную передачу, моя дорогая. К сожалению, сложилось впечатление, что подлинная цель хорошего и очень полезного дела была забыта из-за военных действий между двумя людьми, у которых испортились личные отношения. Чтобы оправдать свою поддержку проекту, совет должен демонстрировать, что обе заинтересованные, э-э. стороны поднялись выше мелких разногласий и тесно сотрудничают. Мы хотели бы, чтобы вы и Джеймс работали вместе ради общего блага.

– И я согласился, – вставил Джеймс.

– Ради чего? – Мелоди знала, что тон ее голоса подчеркивал недовольство, написанное у нее на лице.

– Здесь мои корни, и я лично заинтересован в позитивном решении, – сообщил он ей самодовольно. – К тому же я способный, образованный, владею речью и не боюсь высказывать свое мнение.

– Не говоря уж о том, что вы исключительно скромны, – обрезала его Мелоди.

– Будьте терпимее друг к другу, дети, – умолял Чарлз, вытирая лоб тонким носовым платком. – Ваше сотрудничество жизненно важно для успеха всего замысла. В этот момент Мелоди ничего не хотелось больше, чем схватиться с Джеймсом в открытом бою. С величайшим удовольствием она, право, выцарапала бы ему глаза, и ей пришлось напомнить себе, что она воспитана совсем в ином духе.

– Я готова сделать все, что нужно, – заявила Мелоди. Вам не следовало приводить его сюда ради поддержки вашей точки зрения.

Чарлз заговорил с видимым облегчением:

– Мне хотелось убедиться, что вы оба понимаете чего от вас ждут. Личная неприязнь здесь неуместна. Как бы вы ни относились друг к другу, вы должны оставлять личные чувства за дверью, приходя на заседания комиссии. Можете вы согласиться с этим требованием?

– Да, – сказал Джеймс.

Мелоди хотелось выкрикнуть: «Нет!» Она не сможет сидеть за одним столом с Джеймсом и выдвигать рациональные доводы. Несмотря на то что само дело – святое. Ведь она с самой первой минуты реагировала на Джеймса нерационально. Ее отношение к нему строилось на совершенно иных основаниях – на уровне чувств и инстинктов, не слишком легко подчиняющихся логике.

И все же… Мелоди вздохнула, понимая, что потерпела поражение. Не согласись она по крайней мере попробовать подчиниться требованиям Чарлза, она попадет в ту самую ловушку, которой старалась избежать! Это означало бы поставить крест на проект, а эта идея уже стоила ей многого.

– Я согласна, что ваш отец должен быть привлечен к участию, но предпочитала бы, чтобы вы оставались в стороне, – признала Мелоди.

Джеймс не пытался скрыть усмешку.

– Причина этого в том, что вы надеетесь без труда умаслить моего отца, чего не удастся со мной.

– Нет, дело

в другом. Вы же нас не ставите ни во что, – возразила Мелоди. – Вы уже много лет назад отрезали себя от города и каждого его жителя. Тем не менее, – поспешила смягчить тон Мелоди, заметив как Чарлз с недовольством поджал губы, – если вы настолько терпимы, что сможете работать со мной, то я, разумеется, вытерплю вас в течение того короткого времени, пока вы, похоже, будете торчать здесь.

Чарлз расплылся в удовлетворенной улыбке.

– Твой дед будет гордиться тобой, моя дорогая. У тебя такое же благородное сердце. – Перегнувшись через прилавок, Чарлз потрепал ее по руке. – Первое заседание назначено на вечер во вторник. Итак, мы встречаемся, все трое, точно в семь в ратуше.

Вторник наступил чересчур быстро.

Мелоди опасалась, что обстановка на заседании будет несколько натянутой. Ведь они с Джеймсом встречались всего лишь во второй раз после ее довольно драматичного отъезда из домика его отца. Во всяком случае она считала, что хорошо подготовилась. Мелоди приехала перед самым началом заседания, благодаря чему была избавлена от необходимости заниматься пустыми разговорами. Она улыбнулась Сету и удостоила приличествующим случаю кивком Джеймса, поскольку не собиралась подкреплять слухи насчет того, что она затаила злобу. В то же время Мелоди не стала садиться рядом с ним и с его отцом. Сет жестом выразил разочарование, но она выбрала себе место на другом конце стола.

И слава Богу, подумала она с облегчением, когда участники заседания сразу же, без раскачки, принялись за дело. Первые шероховатости были успешно преодолены. Основное время займет обсуждение проблемы, а как только заседание кончится, Мелоди собиралась выбраться из здания, прежде чем кто-либо ее заметит.

Однако каким-то необъяснимым образом ее тонко продуманная стратегия потерпела полный крах за несколько секунд, прошедших после закрытия заседания, и Мелоди оказалась вынужденной поехать на довольно-таки запоздалый ужин с обоими Логанами. Кстати, Джеймс не бросился приглашать ее. Он просто стоял в стороне, как говорится, словно окаменелый, с каким-то замороженным выражением лица, когда Сет поставил свою инвалидную коляску поперек взлетной полосы Мелоди, едва она сделала первые пять шагов к двери, и намертво заблокировал ей путь.

– Подожди-ка, девочка! А где горит? Ты на пожар? – поинтересовался он.

– Я умираю с голоду. Сет, – объяснила она. – Не успела поесть перед заседанием.

– Отлично! Тогда ты можешь поужинать с нами. Джеймс везет меня в одно из шикарных мест, где всегда едят люди вроде тебя с ним.

Лучше подохнуть голодая, чем это!

– Это чудесно, Сет, но я бы не хотела быть у вас лишней при таком особом случае.

– Думаю, случай станет еще более особым, если за нашим столом будет сидеть такая красавица, как ты, – подольстился Сет. – Думаю, люди замрут и будут только смотреть во все глаза, как я въезжаю в ресторан, а коляску подталкивает моя самая любимая леди на всем свете. Или, – лукаво вопросил Сет, – тебе стыдно появиться вместе со мной в общественном месте?

– Конечно мне не стыдно!

– Ну, тогда договорились. Джеймс, что ты там стоишь, будто язык проглотил? Она ведь может поехать с нами, не так ли?

Джеймс был в темном деловом костюме, безупречно сшитом по последней моде, в белоснежной рубашке из хлопчатобумажной ткани с темно-красным галстуком скромного рисунка на шелковой основе. Кожа его сияла, волосы блестели. Он был красив как кинозвезда, и по-королевски отстранен от них, будто глава государства из какой-нибудь очень недружественной страны.