Любовь с алмазным блеском
Шрифт:
Я вспомнила, как еще в годы моего отрочества соседскую девочку, которая никак не могла избавиться от кожных высыпаний, возили к бабке в какую-то дальнюю деревню. Той бабке оставляли чай, тушенку, крупу, в общем, целую сумку продуктов. Денег она тоже не брала, а девочку вылечила. Я с тех пор запомнила, что следует с ранней весны, как только солнце станет горячим, хотя бы ненадолго подставлять тело его лучам. Недаром же люди, которые с марта, а то и с февраля загорают у нас на Петропавловке, отличаются отменным здоровьем.
Дима сказал мне, чтобы брала все, что посчитаю нужным. Я потащила за собой Степана Прокофьевича. Он посоветовал взять топор, который и нам в пути может понадобиться, а также соль, несколько пачек печенья и конфеты.
– То есть там деревня? – уточнила я.
– Кто что говорит, – вздохнул дядька, – а сам я не был.
– Но дорогу знаете?
– Примерно так же, как и ты, о гений чистой красоты. Это моя последняя надежда, так что я все равно пойду. И торопиться мне некуда. Жить могу на подножном корму, из травок супчик варить. А ты сама решишь, поворачивать или нет.
– Сколько времени, по-вашему, должна занять дорога?
– Да, это очень важно, – кивнул Дима, который стоял рядом с нами. – Мы вас высадим перед горкой. И я хотел бы, чтобы вы вернулись до темноты. Если за день не обернуться, то тебе, Юля, наверное, не следует туда лезть.
– Дима, у меня имеется спутниковый телефон. Мы будем поддерживать связь.
– Может, и за день обернемся, – сказал знаток Пушкина. – Как мне говорили, иногда люди сталкиваются с колдунами практически в самом начале пути. То ли те на охоту выходят, то ли чувствуют приближение человека. Я не знаю. Колдуны служили проводниками – доводили до деревни. То есть это, конечно, не деревня в привычном понимании, а скорее хутор. Другие попадали в отдельные дома, вроде как отшельничьи. Жили там, лечились. Мне вообще-то в такой лучше бы попасть. Я человека встретил, который прожил там у какого-то дедка то ли три, то ли четыре месяца – и полностью излечился. Вообще не пьет! И не тянет! Но он не мог мне план нарисовать. Знал только, как к горе подойти. Потом, говорил тот человек, пошел вверх, а затем его ноги вроде как сами к нужному месту привели. И как уходил – не помнит. Очнулся у подножия горы. Как спустился – не знает. Мистика.
– Юля, если вы с Пашей исчезнете на три месяца, Иван Захарович с меня голову снимет и четвертует, – усмехнулся Дима. – В общем, лучше возвращайтесь до темноты, а насчет следующей вылазки позже решим. Надеюсь, тут уже все ребята будут.
Я тоже на это очень надеялась…
Дима тем временем спрашивал у Степана Прокофьевича, что тот слышал про алмазы.
– Слышал, что они – чистый углерод… – с хитринкой в глазах начал знаток Пушкина.
– Не надо ваньку валять. Вы же прекрасно поняли, что я имел в виду.
– Да, слухи пошли, что тут стали находить камушки. Вон ребята из-за них приехали…
Степан Прокофьевич кивнул на двух других бичей, сидевших у костра и что-то обсуждавших с молодыми бойцами. Возможно, рассказывали друг другу случаи из жизни. Не исключаю, что молодым бойцам найдется чему поучиться у мужчин среднего возраста, весьма потрепанных жизнью. Ведь опыт их выживания в своем роде бесценен.
– Вы сами алмазы видели? – поинтересовалась я.
Степан Прокофьевич покачал головой. Насколько ему было известно, далеко отсюда камни никто не вывозил. Зачем лишняя головная боль, если их можно продать на месте? И бич указал взглядом на Константина, беседовавшего с командиром отряда.
– Неужели деньги безопаснее везти, чем камни? – удивилась я. – Камушки-то занимают гораздо меньше места. Спрятать легче. И ведь не всякий определит на глаз, что за минерал.
– А если в рюкзаке или кармане найдут камушки? – хохотнул Степан Прокофьевич. – Думаешь, на этих дорогах кто-то поверит, что это кварц? – Внезапно он стал серьезным. – За алмазы убьют, Юля, за деньги просто поддадут. Да, конечно, тоже могут убить, но меня, например, до сих пор не убили. Хотя деньги не один раз отнимали. Или я сам пропивал. Или терял. Не помню. В общем, просыпался поутру с пустыми карманами. В буквальном смысле. Все уносили, а меня оставляли живым. А за камни убьют хотя
Я пристально посмотрела на Степана Прокофьевича. Знаток Пушкина выдержал мой взгляд.
– Хотите сказать, что тем, кто узнал про алмазы, угрожает смертельная опасность?
– А вы сами так не считаете? – На сей раз собеседник не назвал меня «по Пушкину», он не шутил, а был абсолютно серьезен. – Алмазы на протяжении веков губили людей – и отдельных граждан, и семьи, и правящие династии. На сколько судеб они повлияли! И всегда отрицательно. Алмазы – зло. В них будто какими-то высшими или потусторонними силами заложена программа разрушения. Чем больше алмаз, тем больше зла. Но человек слаб, и ему очень тяжело отказаться от поиска камней после того, как где-то на горизонте замаячил их блеск.
Степан Прокофьевич перевел взгляд на Диму и теперь обращался уже к нам обоим.
– Насколько я понимаю, Иван Захарович склонен объединиться с «Алмаз-сейлом»? Хотя бы потому, что не они прихватили его людей и даже помогли Юле?
Дима кивнул.
– То есть в ближайшее время начнется борьба за месторождение, а то и за весь регион между двумя структурами: Иван Захарович в компании с «Алмаз-сейлом» с одной стороны и «Росалморг» с другой. То есть борьба уже идет. У «Росалмторга» в заложниках ваши друзья, вы вызвали подкрепление и собираетесь брать их базу штурмом. Потом борьба пойдет на самых различных уровнях – взятки чиновникам, физическое устранение конкурентов, мелкие и крупные пакости разного рода… Что угодно может быть. Не знаю точно, на что может пойти каждая из сторон. И на фоне этой борьбы отдельных старателей уж точно будут убирать с дороги, причем любая из организаций. Мелкие конкуренты никому не нужны. Вообще странно, что все появившиеся в здешних местах организации позволили информации распространиться.
Я задумалась. Не поэтому ли убили Валеру, Петра, Василия, Савелия Елисеевича и Бориса, которого я никогда не видела живым? Единственная причина – чтобы не трепали лишнего? Не трепали кому не надо? Но ведь они успели мне многое рассказать, а то и все, что знали…
Я не представляла, сколько народа проживает в соседних деревнях или хуторах. Однозначно немного. При желании и от них можно избавиться. Или они сами исчезнут. Или будут работать на новых хозяев и держать язык за зубами. Иван Захарович однозначно не станет убивать местных жителей, тем более узнав, что почти все они (или все) побывали в местах не столь отдаленных (которые тут находятся поблизости), а следовательно, приобрели кое-какие ценные навыки, очень уважаемые Иваном Захаровичем. Например, умение взвешивать каждое произносимое слово и думать перед тем, как открыть рот. Хотя по пьяни мужики могут разболтать лишнее…
Нет, не думаю, что убьют всех, кто узнал про алмазы. Наверное, после оформления всех необходимых документов месторождение просто окружат забором с колючей проволокой (или каким-то другим) и выставят охрану, которая будет отсекать забредших в эти места потенциальных старателей, вольных странников, туристов (если те бывают вообще здесь) и прочих граждан и лиц без гражданства. Местных скорее всего привлекут к неквалифицированному труду. Даже из соседних регионов могут привезти. Я не знала, сколько людей официально трудится в «Алмаз-сейле» и «Росалмторге». Вероятно, на всех месторождениях привлекают людей с окружающих территорий. Не возить же своих с места на место? Да, руководство, инженерный состав наверняка перемещается, но не рабочая сила. Так зачем убивать?