Любовь сильнее Тьмы

Солнечная Фея

— Мне тоже наши обычаи уже не совсем нравятся, — и Арименэль в глубине души понимала Моргомира.

Приходили и Лаурелинмэ с Глорфиндейлом. Эльда зачастую молчал, а вот эльдиэ долго разговаривала с Арименэль. Девушка приятно поражалась, как изменилась её подруга. Где та печальная эльфийка, которую Арименэль когда-то встретила в Лориэне? Лаурелинмэ теперь чуть ли не светилась от счастья. И подолгу рассказывала Арименэль о том, как путешествовала с Глорфиндейлом. Девушка так и не узнала, правда, многих её секретов, но и не стремилась к этому — раз Лаурелинмэ не хотела, то так тому и быть.

—

Мы сотни лет не виделись лишь из-за того, что однажды вовремя не поговорили, — Лаурелинмэ немного грустно смотрела на Глорфиндейла, и Арименэль еле слышно вздыхала — ей было жаль подругу.

— А я уже отчаялся тебя найти, — бормотал Глорфиндейл, и Лаурелинмэ снова виновато отводила взгляд.

— Ну, эльфийских королевств в Средиземье немного, — Арименэль старалась развеять повисшую тишину, и Глорфиндейл невольно улыбался:

— Лаурелинмэ могла быть где угодно, я же её знаю.

Нолдиэ потом долго наигранно возмущалась, что это всё ложь, а Глорфиндейл тихонько посмеивался. Арименэль никогда не видела сурового и немногословного военачальника Ривенделла таким и была за него и Лаурелинмэ очень рада.

С Моргомиром всё-таки она виделась, пусть и всего на несколько минут. Эллет и полуэльф выкраивали хотя бы мгновение, чтобы увидеть и обнять друг друга.

— Арименэль!

Моргомир бормотал что-то о ещё одной причине нелюбви к эльфам, и им оставалось всего несколько секунд, чтобы побыть вместе.

Но дни летели, и Арименэль сильно удивилась, когда наступил май. Всё было почти готово, и девушка не могла не радоваться и не волноваться, ведь это значило одно — скоро эллет выйдет замуж.

========== Глава 39. Отныне и навсегда ==========

Арименэль попыталась вспомнить, когда она в последний раз надевала белое платье. Оказалось, что уже почти два года назад, в то время, когда только познакомилась с Моргомиром. Но тогда это было обычное платье, а сейчас Арименэль примерила свадебное, расшитое серебристыми нитями. И красивое не только само по себе, оно прекрасно тем, что сшито к светлому и значимому дню.

— Тебе оно очень идёт, — тихо сказала Миримэ, глядя на Арименэль, а Лафилель с Нудэтной дружно кивнули, соглашаясь. — И счастье всегда к лицу, — эльфийка не могла не улыбнуться. — Завтра ты выйдешь замуж.

Арименэль кивнула, смотря в зеркало. Даже не верилось. Уже завтра она выйдет замуж за Моргомира. Это было так похоже на сказку, светлую и прекрасную сказку, сошедшую со страниц книги и ставшую реальностью.

Это волшебное чувство не покидало Арименэль весь вечер, пока она с мамой, подругами, а потом и Лаурелинмэ сидели и долго разговаривали. Было радостно и волнительно, душа сладко болела, и дыхание порой сбивалось. Миримэ понимающе улыбалась, и эллет приободрилась, зная, что маме знакомо такое состояние.

Долго ещё Арименэль разговаривала с подругами, и они весело смеялись, шутили и постоянно расспрашивали девушку о её путешествии. А та с улыбкой рассказывала, с удивлением и радостью замечая, что больше не печалится из-за того, что пережила. Боль воспоминаний утихла, а оставшаяся лёгкая грусть была светлой и уже не так тревожила душу.

А ночью Арименэль приснились не кошмары, часто посещавшие её раньше, а прекрасные земли Средиземья. Белоснежный Минас-Тирит, по чьим улицам

бегали дети, просторы Рохана, блестящие на солнце пики Мглистых гор, золотые листья меллорнов в Лориэне и прекрасные цветы иного Лориэна — валинорского. Но лучше всех было сейчас в Ривенделле, в котором впервые за долгие годы расцвели абсолютно все деревья. И Арименэль, проснувшись под утро, выглянула в окно и увидела, что весь Имладрис усыпан белоснежными цветами, о которых она когда-то говорила с Моргомиру: «Ими украшают Ривенделл, когда играют свадьбы».

Уже утром Арименэль сидела у окна, правда ещё в обычном платье, и смотрела на улицу, с улыбкой думая о прошлом. Эллет вспомнила, как Арвен пошутила о её свадьбе, и осознала, что шутка принцессы стала реальностью. Только вот не пригласить Арвен на свадьбу — у той слишком много дел в Гондоре, да и не покинет она Арагорна. Ничего, Арименэль обязательно напишет ей письмо, много писем, и, пусть они ещё долго не увидятся, подруга узнает все новости.

Эльфов ещё не было. Ласково шелестела листва деревьев, в воздухе витал тонкий аромат роз и других растений, где-то пели только что проснувшиеся птицы, а на востоке тёмное небо озарилось золотистыми вспышками. Рассвет.

Арименэль взяла в руки лежащую на столе книгу — ту самую книгу о Берене и Лютиэнь, и девушку охватило очень странное чувство. Будто всё замирает внутри, а душу наполняет что-то необъяснимое, прекрасное, как сама Арда. Арда оживала после войн, а после тёмной ночи приходил рассвет и разгонял тьму. И даже печальная седая осень и серая зима не могли отогнать юную весну.

Эльфийка держала в руках книгу и вспоминала. Вспоминала, как эта книга подарила ей утешение и надежду. А ещё девушка старалась оживить в памяти всех тех, кто ей встретился за эти два года — от того дня, когда она встретила Моргомира, и до сегодняшнего, когда она выходила за него замуж. Галадриэль, Лаурелинмэ, Эовин… И многих других, ставших для Арименэль друзьями или просто теми, кем она восхищалась. Они стали для Арименэль героями. Погибшими за то, чем дорожили, или выжившими и доказавшими, что если сражаться, то можно победить.

Эльфийка вспоминала и саму себя. Она помнила, как впадала в отчаяние, но затем вновь обретала надежду и шла до конца. Арименэль не считала себя героем — да какой из неё герой? Она просто знала, что тоже смогла дойти до конца. Вместе с Моргомиром, вместе с Лаурелинмэ, с братьями и с друзьями.

Вот уже скоро и… Конец? Нет, начало. Начало новой жизни.

… В дверь осторожно постучали, и Арименэль замерла. Это наверняка пришли мама и подруги.

Всё умиротворение мигом улетучилось. Ну здравствуй, волнение, Арименэль тебя ждала.

У эллет чуть дрожали руки, и Арименэль не могла справиться с охватившим душу трепетом ни когда она надевала свадебное платье, ни когда мама расчёсывала её волосы, ни когда умолкшие подруги вплетали в них цветы и белые ленты. Лафилель даже попыталась прицепить несколько цветов к платью. «Я сейчас со стороны на букет похожа, наверное», — Арименэль не смогла не улыбнуться.

— Ты очень красивая, — тихо промолвила Нудэтна, вплетая последнюю ленточку. — И цветы тебе очень идут.

— Только потом снимать их придётся долго, — хмыкнула Миримэ. — Мне Моргомира жаль.