Любовь, смех и хоботы

Сборник

И тут Софа засмеялась.

Я пока не говорил вам ничего про её смех. Оттягивал это сколько мог, но дольше уже нельзя.

О смехе Софы вам надо знать две вещи - хорошую и плохую. Хорошая - это то, что Софа иногда смеётся от неожиданности или даже от злости. В общем, смеётся она часто, а плачет редко. Я знаю Софу больше десяти лет, но она ни разу при мне не плакала.

Вот, а плохая вещь - это сам смех. Возможно, когда-то давно кто-то сказал Софе, что она смеётся слишком громко и неженственно. И с тех пор она стала смеяться как-то преувеличенно по-девчачьи.

Как-то вот так: «хи-хи-хи». Впечатление иногда бывает жуткое.

– Так всё-таки откуда мы возьмём золото?
– спросила Софа, отсмеявшись.

– Получим сами. Здесь же есть сероводородный источник?

– Да.

– Вот и славно, - сказал я, потирая губу.
– Ну а железа у тебя, к счастью, достаточно. Значит, мы сможем приготовить пирит.

На следующий день я занялся пиритом прямо с утра. Сначала перегнал раствор селитры с квасцами, медным купоросом и сухой вытяжкой перьев грифона. Так у меня получилась свежая царская водка - достаточно крепкая и злая, чтобы растворить и умягчить железо. Дальше надо было сделать тонкий порошок железа. С этим я тоже справился, благо сито Воронцова у меня с собой было. Никуда без него не езжу.

Ну а дальше началось самое интересное. Через растворённое королевское железо я пропускал сероводород, а полученные кристаллы пирита откидывал на чистую льняную ткань. Здесь самое сложное было - найти нужную температуру и количество сероводорода. (Вам я его не назову. Чёрта с два!) Если сероводорода будет слишком мало, вместо пирита будет выпадать сульфид железа. Его-то за золото не выдашь ни при каких раскладах. Он вообще чёрного цвета.

Сероводородом, конечно, пахло ужасно, но Софа всё равно заходила ко мне несколько раз. Я ждал, что она скажет что-то. Например, как она мне благодарна. Или как я хорошо управляюсь с мехами. Но она вместо этого сказала:

– Что-то ты совсем тощий стал.

А потом ещё:

– Если хочешь супа, я там на пенёк поставила.

* * *

Пирита у меня получилось целое ведро. Кристаллы крупные и исключительно красивые, по цвету - точь-в-точь, как волосы Софы. Ну или как золото, кому как больше нравится. Раньше у меня такие красивые ни разу не выходили.

Софа увидела мой пирит и сразу заулыбалась, подобрела. Я всегда знал, что золото - лучшее успокоительное. Даже если оно фальшивое.

– Это так странно. Он даже больше похож на золото, чем настоящее золото, - сказала Софа, задумчиво перебирая кристаллы.

– Его называют «золото дураков».

– Я знаю, - ответила Софа.
– А может быть, это люди дураки, что назначили золотом не тот материал.

Я хотел сказать, что пирит совсем не ковкий и при нагревании и вовсе распадается, но промолчал. В тот момент это было несущественно.

Мы с Софой были в палатке вдвоём. Между нами в ведре - мой пирит, наш пирит. За стенками палатки - лес и река. И ни одной души вокруг (не считая Софиных студентов, но кто же будет считать студентов в такой момент).

Я приехал к ней, чтобы спасти, и уже почти спас. Она улыбалась

мне так, как давно не улыбалась. Как будто не было всех этих глупостей, что мы натворили за время знакомства. Как будто, непонятно за что, нам подарили второй шанс.

– Может, выпьем вина?
– спросил я.
– Надо же отметить. Где тут у тебя штопор?

– У меня нет штопора. Возьми нож для бумаг, там на столе.

Я подошёл к её столу, сразу увидел нож. Он лежал поверх конверта.

Конверт был запечатан и подписан, получателем письма значился некий Рудольф. Отправителем - Софа.

Я проглотил комок в горле. Мне она не написала из своих экспедиций ни одного письма. Я вернулся к Софе, открыл вино, разлил по стаканам. Она улыбалась всё так же ласково.

– Предлагаю тост. Чтоб нам и дальше так везло!
– сказала она.

Мы выпили.

– Спасибо тебе, Лев. Без тебя я бы тут совсем пропала. Не знаю даже, как тебя отблагодарить.

– Всё просто, - сказал я как можно спокойнее.
– Мне нужны кости твоих летающих ящеров.

– Зачем? Я думала, ты в это всё не веришь.

– Я подумал, что эти кости должны быть удивительно лёгкие и прочные. Я хочу сделать материал, похожий на них. Мне нужно совсем немного. Какой-нибудь обломок подойдёт.

Я уже сам слушал себя с некоторым удивлением. Надо же, как я складно могу врать, если захочу.

– Вот как. А я думала, ты приехал мне помочь, - сказала Софа.

– Нет. Точнее - не совсем. Я совмещаю приятное с полезным. Подумал, раз уж я здесь, почему бы не выручить старушку Софу. На твоего Рудольфа ведь никакой надежды нет, верно?

– Конечно, кости я тебе дам. Но мне тогда оставь кусок пирита, пожалуйста.

– Да, конечно. Мне не жалко. А зачем он тебе?

– Как зачем? На память.

Мы допили вино. И я внезапно стал собираться. Если говорить честно, то это было бегство, даже почти предательство. Передачу пирита теперь Софе предстояло проделать без меня. Но мне уже и без этого было тошно.

* * *

Самое смешное, что у меня и впрямь получилось воссоздать структуру костей.

Это оказалось несложно. Сначала я засыпал влажным мелом все поры в кости и обжёг заготовку в печи. Кости рассыпались пеплом, а мел остался - в точности по форме пустот. Потом эту меловую заготовку я облил каучуком с мелкой серебряной стружкой и дал ему застыть. И наконец, обработал парами кислоты - тут уже мел растворился. Получилось пористое каучуковое тело - лёгкое и прочное.

Я так всем этим увлёкся, что даже не грустил из-за Софы. По ночам она, конечно, снилась мне - с волосами, золотыми, как пирит, с губами, алыми, как корунд. Но днём я о ней почти никогда не думал.

Три месяца спустя материал был готов.

Когда есть такой чудесный лёгкий материал, то просто невозможно не сделать летающую машину. Этим я и занялся. Не один, конечно. За инженерную часть отвечал Борис с физической магии. Мне надо было только сделать длинные доски и загнуть их особым образом.