Любовь со второго взгляда
Шрифт:
Миша Карташов, замечательный художник, боролся до хрипоты за каждый гвоздь, за каждую раскладку. Офис парижской нотариальной конторы. Стиль модерн. С Мишей пытались вступить в схватку за экономию:
— Вы что, бывали во Франции? В нотариальных конторах?!
Тут вступал Агранович:
— Пушкин тоже в Мадриде не был. А «Дон Жуана» написал.
Для идеальной декорации Карташову не хватало только пальмы.
За день до съемки он подбежал ко мне, красный, расстроенный, взнервленный:
— Вы только посмотрите, какую пальму они привезли! Это же не пальма, а чахоточный
Пальма и вправду была изможденной и тощей. Ее было жалко. А главное, было жалко Мишу.
Я взяла машину и рванула в магазин цветов на Арбате. Там больших пальм не было. Но мне дали адрес женщины, которая их продавала. Помчалась к ней, из двух пальм выбрала лучшую, заплатила свои деньги — и к тому моменту, как Миша пришел в очередной раз в декорацию, чтоб сказать все, что он думает об обеспечении съемок и уйти с картины, красавица-пальма уже стояла на месте…
А сколько сил, энергии и хитрости применили мы, чтоб выудить у имеющихся в Москве французских фирм разный канцелярско-офисный инвентарь — от папок до телефона, от бюста Наполеона до вина «Божоле». Ведь тогда в магазинах всего этого не было! А если бы и было, то денег на все эти покупки все равно бы не оказалось… Надо было «укладываться в смету».
Мой плановый многострадальный отдел — Отдел и тревог, и открытий! Простите, что вас отрываю от дел — Вы в смету меня УЛОЖИТЕ! Урежьте натуру, убавьте пейзаж И выбросьте массу событий — Таежную чащу и солнечный пляж — Но в смету меня УЛОЖИТЕ! Не надо мне ИНФРА, долой КМБ, А НДП пусть на заборе Напишут товарищи! В сложной борьбе Я пала, со сметою споря. Я в смету УЛОЖЕНА — буду лежать. Ни вздоха, ни крика, ни стона… А внутренний голос мой будет снимать Кино — по суровым законам (телевизионных нормативов)…Картину мы сняли за полтора месяца. Это была невиданная скорость. Тогда никуда не торопились. Аккуратно выполняли план. Перевыполнять его было зачастую не очень разумно.
Фильм не подвергся озвучанию. Там остался настоящий звук со съемочной площадки, записанный Володей Мазуровым. Миша Агранович прятался с камерой в огромной шубе: чтобы не было лишнего шума. Изредка вылезал оттуда, вспотевший:
— Горячая пора! Очей очарованье…
Я вообще мечтаю все фильмы снимать без озвучания, с родным звуком. При озвучании очень часто пропадает какая-то малость — и реплика становится не такой удачной, интонация бледнеет. Для комедии это особенно важно.
Но одно дело в выстроенном на студии павильоне, в практически тепличных условиях и другое — как сегодня в моем сериале — в интерьерах с закрытыми в тридцатиградусную жару окнами, с огромными монологами, которые не поддаются заучиванию, с несовершенной звукозаписывающей техникой… —
Саша Абдулов, красивый, статный, кареглазый, просто создан, чтоб играть роли романтических и очень лирических героев. До Робера в «Ищите женщину» он так и играл — красивых, статных, кареглазых, очень положительных героев. А тут ему досталась роль мерзавца.
— Наконец-то! — обрадовался Саша. И с таким упоением плел интриги против Лены Соловей, душил Софико Чиаурели, бросал на голову Ярмольнику бюст Наполеона, как будто шел к этому всю сознательную жизнь А еще Саша был неистощимым выдумщиком, очень отважным актером. И прекрасным товарищем. На роль полицейского Максимена он привел своего друга Леню Ярмольника…
К этому моменту Леня уже снялся у Захарова в картине «Тот самый Мюнхгаузен». Я не запомнила его фамилии, но запомнила «сына» Чуриковой с безумным и странным взглядом…
В сценарии полицейский Максимен был безмолвным, проскальзывающим персонажем. Вошел Максимен — вышел Максимен. Но Леня вошел в картину и сделал роль. На пустом месте. Из ничего. Сочинил реплики, пластику, игру с фуражкой, где у него хранился перечень преступлений и ценник наказаний за них. Тогда же Леня вошел и в мою жизнь. И надо сказать, занял в ней прочное место.
Только однажды Леня «уклонился от выполнения актерского долга». В сцене драки ему на голову надевался аквариум. И изо рта у него должна была выскользнуть рыбка. Леня сморщился:
— Живую рыбу? В рот? Никогда!
Тогда это спокойно проделал Абдулов.
Мы очень подружились с Сашей и Леней.
Ты — Абдулов, Я — Ярмольник. Ты — обдумал, Я — исполнил. Ты — съЯрмолил, Я — Абдул. Критик каркнул: КА-РА-УЛ!Как раз тогда я получила долгожданную квартиру — недалеко от «Мосфильма». О чем еще мечтать? Вот дом — вот работа. Все!
На новоселье Леня с Сашей подарили мне котенка. И притащили целый ящик еды для него и остатки — для гостей.
Котенка мы назвали Фунчеза — в честь китайской лапши, которая тоже оказалась в ящике с едой. Он вырос в настоящего бандита. Залезал на холодильник, который стоял у двери, и бил всех входящих лапой по спине — здорово, мол.
В то время Леня мучился поисками смысла жизни. То есть жены. Одна оказалась даже внучкой маршала Конева. Но с военной внучкой Леня прожил лишь три недели.
Потом появилась Ксюша. Мало того что она была неправдоподобно хороша, она оказалась еще человеком умным и талантливым. Ксюша и осталась на всю супружескую жизнь.
Талант и интеллект в одном флаконе для актера вовсе не обязательны, Но если они соединяются вместе — то получается Сергей Юрский.
С ним режиссеру даже не всегда ловко — такой он умный. Однако же он еще умен настолько, чтоб не показывать, насколько он умнее остальных.
Да, читаю по-французски, ну и что особенного… Да, написал книгу, ну, так уж вышло… Да, поставил спектакль, да, снял фильм, да, да, да… И при этом милый, интеллигентный и очень демократичный человек. Прекрасный, очень дисциплинированный и требовательный к себе актер.