Любовь Стратегического Назначения
Шрифт:
— Это ты среди деревьев — Сакура? — спросил я. — Это ты, что ли, среди людей — Самурай?
— Послушай, Аспид! — вдруг заговорил он. — Что за чепуха! С чего это ты взял, что это я убил твоих?! Зачем мне это нужно?! Какие-то левые предъявы… Это же смешно!
— Да? — спросил я. — Почему же ты не смеешься?!
Он замолчал. И в этот момент скрипнула дверь за моей спиной. Я отвлёкся на полсекунды и этого хватило с лихвой: вошедшая Микса прямо с порога всадила ему три пули в живот.
— Что… — начал я и увидел в руке корчащегося в кресле Фудзи
Я быстро приблизился и выбил пушку у него из рук. А потом перевернул кресло так, чтобы он скатился на пол.
— Ты обещал спросить у него, — сказала Микса, глядя на Фудзи потемневшими зрачками. Я наклонился, заглянув в побледневшее лицо:
— За что ты убил моих людей? — спросил я.
И Кри. Мою любимую Кри.
Он промолчал. Понятное дело: три пули в пузе — не пряники. Я ткнул его в рану стволом:
— Ну?! За что ты убил их?!
Он захрипел, с ненавистью глядя на меня. И вдруг закашлялся, выплёвывая слова:
— Потому… что вы — ЗЛО! Вы — от Лукавого. То, что вы делали — это ЗЛО! ЗЛО!!! Вы — демоны!.. И мне… за смерть вашу — будет прощение!!! А ты… будешь гореть… в Аду… Вечно!!!
— Да?!!! — закричал я так, что даже Микса отшатнулась. — Да?!!! Ты, мля, @баный самурай! Где в твоём «Миккё» говорится о том, что нужно убить меня?!!! А?!!! Ты уничтожил ЗЛО? Значит, ты делал Добро?! Это и есть — «Добро»?! Да?!! То — что ты делал — это «Добро»?!! Тогда срал я на такое «Добро», понял? Я и без него проживу, понял?!!
— Нами… амида… буцу… — прохрипел он посиневшими губами. Микса изумлённо уставилась на меня.
— Нами… амида… буцу…
Я покачал головой:
— Э, нет, самурай. Не выйдет.
— Нами… амида… буцу…
— Говоришь, мы будем гореть в аду? А сам хочешь остаться в белом и с крылышками?
Фудзи шептал всё быстрее:
— Нами… амида… буцу… Нами… амида… буцу…
— Нет, — сказал я, приставив пистолет к его сердцу, — никакого Рая. Дули-пердули. На этот рейс ты опоздал.
Я выждал секунду.
— Синде морао, — сказал я и нажал на курок.
Отличный итальянский глушитель смягчил выстрел до шёпота.
Как всё банально. Моя Кри погибла от руки идиота, зарабатывавшего себе индульгенцию. Билет в рай. Надеюсь, ты не попала в него, моя любовь? Иначе, как мы с тобой встретимся? Ведь мне, по умолчанию, — в другую сторону.
— Чего это он там шептал? — Микса достала сигарету, собираясь идти курить: в аэропорту для этого предназначены специальные места…
— Когда?
— Когда подыхал.
— Нами амида буцу?
— Да.
Я хмыкнул. Отхлебнул остывающий чай.
— Ты же курить хочешь.
— Ничего, потерплю… — она заложила сигарету за ухо. Так, как это делала Кри.
Я повертел чашку. Потом заговорил:
— Ну если кратко, то так: в Японии существовало третье, тайное учение Будды — «Миккё». Его последователи, в отличие от официальной
Я замолчал и отхлебнул чай.
— Ну? — Микса нетерпеливо заёрзала на стуле.
— Что — ну?
— Чего он там шептал-то?
— А-а-а… Ну, короче, Роман Петрович — ныне покойный — тоже причислял себя к Ямабуси. А каждый воин из этой секты знает: произнеси перед смертью десять раз «Нами амида буцу» — и попадёшь в рай.
— Так ты ему помешал, да?
Я кивнул.
— Молодец! — Микса поднялась и, обойдя стол, поцеловала меня в щёку. — За это я тебя люблю!
Она достала сигарету из-за уха и пошла в сторону лестницы: места для курения располагаются на первом этаже. Через несколько секунд её фигура, затянутая в чёрную юбку и футболку того же цвета, исчезла в толпе. Сегодня Микса целый день цокала каблуками лаковых чёрных же туфель. Я посмотрел на часы — до начала регистрации ещё тридцать минут. Неудивительно, что девушка вырядилась: через несколько часов им с Два предстоит гулять по Парижу. Именно туда через неделю подтянусь и я. Париж выбрала Микса. Сказала, ей там нравится.
— Она говорит правду, — подал голос Два, доевший свой кусок пиццы.
Я потрепал его по вихрам, усмехнулся:
— О чём ты, Два?
Он серьёзно посмотрел мне в глаза:
— Она тебя любит.
Я убрал руку с его головы.
— Вот как?
— Да.
Я посмотрел по сторонам. Заглянул в свою пустую чашку и опять повернулся к Два:
— И давно это у неё?
— С первого дня, как увидела тебя. Ты что, не замечаешь, как она на тебя смотрит?
Послушал бы нас кто со стороны. Сын-первоклассник втолковывает дурню-папаше о том, как вести себя с женщинами.
— … Она и курить начала, чтобы быть похожей на Кривду. И все слова, которые ты посвящал Кри, знает наизусть.
Я молчал. Теперь наконец-то понимая смысл слов, взглядов, жестов Миксы.
— Ты главный приз, Аспид, — сказал Два, — и Микса надеется тебя когда-нибудь заполучить.
Да. Когда рядом была Кри, никаких шансов у Миксы не было. Теперь у неё действительно появилась надежда.
— Аспид!!! — это Микса. В глазах её… Ужас?
Такой бледной она была там — в Ялте, с горлышком бутылки в руке.
— Что?! — я подобрался и быстро глянул по сторонам. Потом переместил взгляд на неё. — Что?
— Там… — она запыхалась. Видимо, бежала сюда на своих неудобных каблуках.
— Что?
— Там… они… эти… самураи… Прочёсывают первый этаж…
Зря. Ох, зря, мальчик Коля, я оставил тебя в живых.
— Быстро. Ты бери сумку, ты — рюкзак. Пошли!
Микса и Два беспрекословно выполнили приказ. На первый этаж нельзя. Значит, не третий. Там был переход в другую секцию.
Блин! У нас только один пистолет с одной обоймой — мой. И граната в кармане куртки. «Беретту» я взял в руку. Сверху накинул куртку. Иду, плотно прижимаясь к плечу Миксы.