Любовь упрямцев
Шрифт:
— Какой у них дом? — спросила Селма. — Без света, без воды?
— У них есть генератор и электронасос, который качает воду из колодца. Как это ни странно, там вполне цивилизованные условия жизни. Я уверен, что место тебе понравится.
Понятно. Значит, мытье в реке и керосиновые лампы отменяются. Уже хорошо.
Неожиданно лес расступился, открыв голубое небо, яркое солнце и просторную площадку впереди. Посреди этой красоты на сваях стоял большой деревянный дом с крышей из пальмовых листьев, окруженный с трех сторон открытой верандой. К нему примыкал сад, в котором росли высокие деревья,
Это было как чудо — оазис солнца и цветов посреди темного густого леса. Да, просто невозможно не влюбиться в такое место.
Когда машина подъехала к подъезду, садовник обрезал кусты. Увидев гостей, он выпрямился, поприветствовал их улыбкой и снова принялся за работу.
— Его зовут Ахмед, — сказал Адам. — Он муж Розы, домоправительницы.
Из дома вышла худенькая женщина, спустилась по ступенькам веранды. Адам поздоровался с ней. Та ответила на приветствие, но как-то поспешно. И вообще домоправительница выглядела испуганной.
Женщины познакомились. Роза застенчиво улыбнулась и тут же быстро вернулась в дом.
— Случилось что-то? — спросила Селма.
Адам нахмурился.
— Сам не понимаю, но Роза действительно ведет себя как-то странно, это совсем не похоже на нее.
— Она знала о нашем приезде?
— Да. Во всяком случае, о том, что я должен приехать. Здесь постоянно бывают люди. Нет, тут что-то другое.
Они поднялись на веранду и вошли в дом, сразу очутившись в просторной, прохладной гостиной. Еще одна дверь гостиной вела на веранду с боковой стороны, откуда открывался изумительный вид на зеленую холмистую долину и горы.
Прошли в комнату для гостей, обставленную так же легко и непритязательно, как и гостиная. На удобной кровати лежало яркое вязаное покрывало. На стене — несколько фотографий тропических животных.
— Я попросил Розу подобрать для тебя какую-нибудь одежду, — сказал Адам и вышел.
Вскоре в дверях показалась Роза с охапкой и положила одежду на кровать.
Владелица этих туалетов явно заботилась больше об удобстве, чем об элегантности, что, впрочем, гостью ничуть не волновало. Чем плохо вынужденной отшельнице походить в простых хлопчатобумажных костюмах, футболках, шортах? Тем более что речь идет о нескольких днях.
Несколько дней наедине с Адамом! От одной мысли об этом становилось не по себе. Селма судорожно вздохнула и закрыла глаза. А когда открыла их, в дверях увидела предмет своих тревожных мыслей.
— Ну, нашла что-нибудь подходящее для себя? — спросил тот, кивнув в сторону кровати, где лежали вещи, принесенные Розой.
— Спасибо. Приятная, удобная одежда.
Мужчина усмехнулся и прокомментировал:
— Хорошо будет гармонировать с китайским нижним бельем.
— Какая разница, — сухо произнесла Селма. — У меня здесь не медовый месяц.
О боже, как такое могло сорваться с языка! Какой фрейдистский поворот сознания заставил ее произнести эти слова?
А собеседник как ни в чем не бывало стоял, привалившись к дверному косяку, — расслабленная поза, руки в карманах. Этакая небрежность самоуверенного мужчины.
— Насколько мне помнится, на тебе было не так уж много одежды, когда ты проводила медовый месяц со мной, — сказал он так, словно в ее
Селма сердито взглянула на него.
— Тебе помнится, а мне нет, — выпалила и тут же поняла, что глупее фразы не придумаешь.
Адам снова усмехнулся, но на этот раз не столько с юмором, сколько с грустью.
— О, — медленно протянул он, — я так думаю, что все ты прекрасно помнишь.
Разумеется, помнит! Ничего не забыла. Они провели тогда три недели на крошечном остове в Карибском море, имея в своем распоряжении весь пляж. Новобрачные ходили в основном в купальниках. Счастливые дни, божественные ночи. Селма тогда так любила этого красивого, сильного, неразговорчивого мужчину, который показывал ей чудеса плотской любви. Тот же самый молчаливый мужчина стоял сейчас перед ней — тот же голос, те же руки, та же неотразимая притягательность стройного, сильного тела. Разве можно забыть их фантастические, волшебные ночи? И эта последняя странная ночь, когда она спала в одной постели с этим человеком, тесно прижавшись к нему во сне. Теперь и это уходит в область воспоминаний. Ей так хотелось снова соединиться с ним, почувствовать прикосновения его рук, которые приводили ее тело в божественное состояние экстаза.
Откуда взять сил, чтобы выдержать эти несколько дней наедине с Симмонсом? Неужели она сможет разговаривать с ним, как ни в чем не бывало, смотреть на него, наблюдать за его движениями, сохраняя при этом спокойствие? Господи, да что же такое с ней творится? Где ее благоразумие, элементарный здравый смысл?
Нет, я не смогу выдержать эту пытку близостью! Не смогу!
4
Селма чувствовала, что Адам наблюдает за ней. Возможно, и на этот раз ему удается читать ее мысли. Она сосредоточила все свое внимание на ярлыке футболки, внимательно изучая состав ткани, инструкцию — как стирать, как гладить. Но себя обмануть труднее, чем этого специалиста по чтению чужих мыслей. Пока он рядом, ни сосредоточиться, ни успокоиться она не может. Значит, выход один — в очередной раз покинуть любимого мужчину, с которым теперь ее связывает разве что общность воспоминаний.
— Я хочу позвонить отцу и попросить его найти возможность передать мне сюда мою одежду и паспорт, — сказала она, пытаясь скрыть непрошеную дрожь в голосе. — Я не хочу оставаться в этом доме больше, чем это необходимо. Не хочу мешать тебе.
— Мы говорили, кажется, о нашем медовом месяце. — Адам отошел от двери и приблизился к смущенной его словами женщине.
— А я говорю о том, что хочу побыстрее выбраться отсюда!
— Неужели эти воспоминания так неприятны тебе?
— Это все было очень давно. — Так хотелось произнести эти слова небрежным тоном, но попытку придется счесть неудачной — в дрожащем голосе скорее угадывалась горечь, нежели наплевательское отношение к предмету разговора.
— Но не настолько давно, чтобы совсем забыть, не так ли? — спросил Адам, не отводя от нее взгляда.
И вдруг Селма увидела в его глазах отражение собственной боли, тоски, горечи, страдания. Она сжала пальцы, удерживая их от дрожи.
— Что ты хочешь сказать этим? Чего ты добиваешься от меня?