Любовь в формате «плюс один»
Шрифт:
Неужели таким она его видела? Неужели он действительно глух к чувствам других?
— Это не нарочно. Извини, если ты так это восприняла. Я… — Ему хотелось найти какое-то объяснение, чтобы не выглядеть полным дерьмом. — Мне нравится держать все под контролем, — наконец объяснил он. — Самому принимать решения. Наверное, это уже вошло в привычку. — Помолчав, он добавил: — Защитный механизм.
Тот самый, которым он успешно пользовался с самого детства.
— Если не воспринимаешь никого кроме себя, никто не сделает тебе больно.
— Я не понимаю.
Дэн
— Однажды со мной такое случилось. Я говорю не о девушках, с которыми встречаюсь сейчас. Это просто секс, и ничего больше. Но тогда, давно, все было по-другому.
Он не смотрел на Эмму. Так проще.
— Мы с Мэгги жили вместе, когда учились в колледже. Нас было шестеро. Четверо парней и две девушки. У каждого своя спальня, а кухня и ванная общие. Ну, ты понимаешь. Студенческое общежитие. Первый раз, когда я жил не дома.
Он вспомнил, какое ощущение свободы испытал, оказавшись предоставленным самому себе.
— Мы с Мэгги дружили и однажды после очередной вечеринки оказались в одной постели. Мы не придали этому значения. Каждый мечтал о карьере. Она собиралась стать учительницей. Начальные классы, маленькие дети, понимаешь?
Он взглянул на Эмму. Она слушала, не перебивая, и понимающе кивала. Вот и хорошо. Потому что, если он не расскажет об этом сейчас, не сделает этого никогда.
— Мэгги приехала с севера. Там у нее большая семья, и после окончания колледжа она собиралась вернуться. Между нами не было ничего серьезного. И никогда не могло быть. — Дэн засмеялся. — Черт возьми, я только что вырвался из дома на свободу и не собирался связывать себя в первый же год.
Эмма выглядела озадаченной.
— Но вышло иначе? Ты влюбился в нее? Что случилось?
Он помолчал, собираясь с мыслями. Кому он говорил о ребенке? Никому.
— Мэгги забеременела.
Эмма напряженно приподнялась на локте, глядя на него. Он собрался с силами и, посмотрев ей в глаза, увидел в них сочувствие и вопросы.
Однако она ничего не спросила и никак не проявила свое любопытство. Давала ему возможность самому рассказать все, как сочтет нужным.
— И это все изменило.
Внезапно он вспомнил все с такой легкостью и ясностью, словно кто-то насмехался над его уверенностью в том, что ему удалось оттеснить эти воспоминания в самый дальний уголок памяти.
— Сначала я страшно испугался. Подумал о том, что этого мне хотелось бы меньше всего. Мэгги твердо стояла на своем. Сказала, что оставит ребенка независимо от того, как я себя поведу. — Он вздохнул. — Она сказала это так, словно предлагала мне свободу, но, оглядываясь назад, думаю, я с самого начала ничего для нее не значил.
— А ты? Что ты сделал?
Эмма выглядела озадаченной, гадая, нет ли у него где-нибудь в провинции тайной семьи.
— Когда прошел первый шок, я обрадовался, и чем дальше, тем больше росла моя радость. С каждым днем я все яснее видел наше будущее. Я собирался стать самым лучшим в мире мужем и отцом, которого свет не видывал.
— Вы поженились?
Дэн горько улыбнулся и покачал головой.
— Я
Острая, рвущая душу боль в груди вернулась. Немного притупившись от времени, она не исчезла, как старая незажившая рана.
Эмма села на кровати и взяла его за руки. Ее глаза были полны печали.
— О, черт, Дэн. Мне так жаль.
Он отмахнулся, покачал головой и с трудом проглотил стоявший в горле ком.
— Это было давно.
Если считать годы.
— Я покончил с этим.
— Мне бы и в голову не пришло, что ты можешь интересоваться семьей и детьми. И не только потому, что все твои флирты быстро заканчивались, и не потому, что ты никогда не ездил навещать родителей. Ты самый неприспособленный к детям человек из всех, кого я знаю. У тебя пентхаус с открытой террасой, битком набитый стеклянными предметами и мебелью с белой обивкой. У тебя даже машина двухместная.
— А зачем мне семейный дом или «вольво»? У меня нет ни малейшего желания повторять этот путь. Однажды я уже сделал все, что мог, но все равно ничего не вышло.
По лицу Эммы пробежала тревожная тень, Дэн поспешил улыбнуться, как бы говоря: «Все в прошлом».
— Поэтому я не спешил сразу вмешиваться, когда Адаму понадобилась рука помощи. Мне нужно было сесть в машину и поехать в Лондон, прежде чем я понял, что не могу этого сделать. Я пытался вести себя, как обычно. А обычно я не связываюсь с другими людьми. Мне нравится, когда все просто.
— И понятно.
— Да, именно. После Мэгги я решил, что серьезные отношения не для меня. Семья не для меня. Вместо этого кинулся в работу. В конце концов, это всегда помогало выбраться из прошлого. Помогло и в тот раз. — Он пожал плечами. — Хотя, возможно, это уже превратилось в привычку. Я вовсе не хотел показаться эгоистичным и жестоким, когда говорил, что ты бережешь свой покой. Это ответный ход, и ничего более.
Он убрал ее локоть и, обняв, снова прижал к себе. Она покачала головой.
— Может, это и ответный ход, но в нем есть Доля истины.
Он отодвинулся, бросил на нее вопросительный взгляд, она слабо улыбнулась.
— Небольшая доля истины, — поправилась она. — Ты никогда не замечал, что я была влюблена в тебя, как какая-нибудь глупая школьница?
Дэн снова ощутил внезапную вспышку понимания, как прошлой ночью, будто все время что-то видел, но не придавал этому значения. Будто за деревьями не видел леса.
— Правда?
— Почему-то меня не удивляет, что ты ничего не замечал. — Эмма тяжело вздохнула. — Возможно, я втюрилась в тебя так сильно именно потому, что ты такой, как есть. Ни разу не посмотрел на меня дважды. Я не входила в область твоей компетенции.