Любовь в холодном климате
Шрифт:
— Но ты же не думаешь, что они поженятся? — спросила тетя Сэди.
— Моя дорогая, после десяти дней под одной крышей с Полли, я не сомневаюсь в этом ни на мгновенье. Более того, нравится ему это или нет, но Малыш понимает, что Полли действительно его любит. Просто он боится последствий. У людей короткая память на подобные вещи, в конце концов, нет ничего, что нельзя забыть, кроме дурного вкуса.
— А совращение малолетних?
— Никому и в голову не придет, что он заигрывал с маленькой девочкой. Мы сами бы никогда не подумали об этом, если бы он не сделал исключение для Линды.
— Боюсь, ты прав, — сказала тетя Сэди. — Посмотри на Скакалку. Один жуткий скандал за другим, побеги, драки, розыгрыш себя самой в лотерею, какой-то людоедский царек, заголовки в газетах, сплетни, домыслы, но, как только она появляется в Лондоне, все ее друзья встают в очередь, чтобы пожать ей ручку. Хорошо, что ты не стал поощрять Малыша, сказав это ему. Значит, он собирается бросить все и уехать за границу?
— Да, я ничего не сказал, но это нехорошо. Он скучает по Соне, он приходит в ужас, глядя на все это со стороны, ему невыносима мысль остаться без денег, хотя какие-то средства у него есть, он совершенно разбит физически, но перспектива брака ослепляет его, и пока Полли не отступится от него, он не выйдет из игры. О, дорогая, эта фантазия заполучить молодую жену в нашем возрасте ужасно утомительна. Но Малыш не создан для вдовства, и мне его жаль.
— Жаль, в самом деле! Все, что от него требовалось — это оставить маленьких девочек в покое.
— Ты так непримирима, Сэди. Это слишком высокая цена за пару невинных объятий.
— Чем он занимается все это время?
— Он вышивает покрывало, — сказал Дэви. — Это его свадебный подарок Полли.
— О, в самом деле? — тетя Сэди вздрогнула. — Он ужасный человек. Лучше не говори Мэтью. Я тоже ничего ему не скажу. У него начинаются судороги, каждый раз, когда он вспоминает о Малыше, и я его не виню. Покрывало, надо же!
Глава 15
Вскоре Полли объявила тете Сэди, что хочет съездить в Лондон на встречу с Малышом. Мы сидела с тетей Сэди в ее маленькой гостиной. Хотя Полли впервые упомянула имя своего дяди в Алконли кому-то, кроме меня, она произнесла его, не дрогнув, словно говорила о нем каждый день. Это произвело потрясающий эффект. Последовала пауза. Тетя Сэди покраснела и закашлялась. Когда она смогла вновь контролировать свой голос, он звучал несколько хрипло и тревожно:
— Не могла бы ты подробнее рассказать мне о своих планах, Полли?
— Конечно, сесть на поезд в 9.30, если это удобно.
— Нет, я не имею ввиду планы на завтра. Я говорю о планах на всю жизнь.
— Видите ли, мне надо поговорить с Малышом. В последний раз мы не строили никаких планов, мы просто решили пожениться.
— И этот брак, дорогая, тебя он устраивает?
— Да, вполне. Так что я не вижу смысла во всем этом ожидании, раз мы поженимся во что бы то ни стало. В действительности, есть причины сделать это как можно скорее. Для меня не может быть и речи вернуться домой и снова жить с мамой, и я не могу навязать вам себя на неопределенный срок. Вы и так были слишком добры ко мне.
— Но, моя дорогая девочка, что за мысль. Нам никогда не надоедают люди, которых мы любим. Посмотри
— Да, я знаю, но они ваша семья.
— Мы тебе рады, как своей. Я собираюсь через несколько недель ехать в Лондон ради будущего ребенка Линды, но для тебя это не имеет никакого значения, ты должна оставаться столько, сколько захочешь. Здесь останется Фанни с детьми, они тебя обожают, ты их героиня, они так рады, что ты здесь. Не надо, ради всего святого, бросаться в брак, только потому, что тебе негде жить, потому что во-первых это не так вообще, и во-вторых, это не может быть основанием для принятия такого решения.
— Я не тороплюсь, — сказала Полли. — Это единственный брак, которого я хотела. И если он станет невозможным, я просто буду жить и умру старой девой.
— О, нет, ты этого не хочешь, — возразила тетя Сэди. — Ты еще не представляешь, как долго длится жизнь и сколько изменений она с собой приносит. Молодые люди этого совсем не понимают. Вам кажется, что вы делаете одну вещь, потом другую вещь, а потом приходит время умирать, но уверяю тебя, все совсем не так. Полли, я понимаю, о чем ты думаешь, но у тебя впереди долгая жизнь замужней женщины, почему бы не пожить сначала в девушках? Ведь ты не станешь снова молодой. Тебе всего двадцать. Зачем так торопиться?
— Я ненавижу быть девушкой, я это ненавидела с тех пор, как только выросла, — сказала Полли, — и неужели вы думаете, что жизнь слишком длинна для счастья?
Тетя Сэди тяжело вздохнула:
— Я удивляюсь, почему все девушки ждут от брака только счастья? Почему же тогда столько умных и немолодых женщин совсем не торопятся в эту ловушку?
— Дорогая леди Алконли, не будьте так циничны.
— Нет, нет, ты права. Ты стремишься к своему будущему, и никто не сможет остановить тебя. Я должна была сказать тебе, что ты делаешь ужасную ошибку. Больше я не скажу ни слова. Я распоряжусь насчет машины к 9.30. Ты вернешься в 4.45 или 6.10?
— В 4.45, пожалуйста. Я написала Малышу, что встречусь с ним в «Рице» в час, я послала ему открытку вчера.
Было чудом, что открытка пролежала вчера полдня на столе в холле, и ни Джесси ни Виктория не обнаружили ее. Снова началась охота, и, хотя им разрешалось выезжать только трижды в течение двух недель, они настолько выматывались, что забывали совать нос в чужие дела. Что до дяди Мэтью, который охотился четыре раза в неделю, он вряд ли был способен открыть глаза после пятичасового чая, сидя у себя в кабинете и покачиваясь в кресле под рев граммофона. Но каждые несколько минут он совершал один большой скачок из кресла, чтобы сменить пластинку.
В тот же вечер Малыш позвонил перед ужином. Мы все сидели в кабинете, слушая «Лакме» — новую запись, только что прибывшую из магазина. Мой дядя стиснул зубы, когда перезвон храмовых колоколов был перекрыт пронзительным звяканьем телефона, и гневно заскрежетал ими, когда услышал голос Малыша, спрашивающего Полли, но он протянул ей трубку и пододвинул стул со старомодной любезностью, с которой он относился к людям, которые ему нравились. Он никогда не относился к Полли, как к обыкновенной юной девушке, я уверена, что он восхищался ею.