Любовь в мире мертвых
Шрифт:
Голос был тихий, уже без этих бешеных вгоняющих в ступор, рычащих ноток. Щелкнула зажигалка, запахло табаком. Бет по-прежнему не открывала глаз, отчаянно желая, чтоб все произошедшее оказалось дурным сном. Все: ночь, насилие, Диксон, и особенно этот новый ужасный мир, в котором с такой, как она, могло произойти такое.
— Одевайся, я сказал, ну?
Ее несильно тряхнули, шлепнули по щеке.
Бет, всхлипнув, открыла глаза, и, не глядя на своего мучителя, дрожа, принялась натягивать джинсы.
Он, покуривая, дождался, пока
Напоследок жадно поцеловал в припухшие от слез губы.
Твердой рукой направил ее к лагерю.
Дорога назад запомнилась смутно.
Зато запомнились и заставили опять затрястись слова старшего Диксона, мгновенно оценившего заплаканные глаза, зацелованные губы и общий расхристанный вид девушки:
— Ну че, братишка, хороша лялька? Дашь поиграть?
И практически музыкой, заставившей отхлынуть волны ужаса, заполонившие сердце, послышалась грязная ругань Дерила:
— Со своей клешней играй, сука.
— Жааадный… - Мерл и не подумал обижаться, — а я вот для тебя ничего не жалел…
И в ответ еще более грязный мат. И на его фоне тихий хриплый смех.
Бет, не глядя больше в сторону братьев, прошла к своему месту, легла, сжавшись в комок, закрыла глаза.
В том, прошлом мире, даже если бы кто-то поступил с ней так, обидчика бы наказали по закону. Его бы посадили в тюрьму, и девушка никогда бы его не увидела.
В этом новом мире то, что он с ней сделал, могли осудить, но не более.
Этот мир принадлежит сильным.
Сильным, выносливым, умеющим выживать, умеющим защищать, умеющим нападать.
Умеющим брать свое.
То, что им нравится. Не было других законов, кроме права сильного.
Бет теперь поняла, что удерживало Дерила Диксона в их группе.
Почему он не уходил. И понимала, что пока что он не уйдет. Пока не наиграется, не насытится.
Ею.
И чем дольше он с ними, тем легче ее спутникам. От его присутствия группе была только польза. От его присутствия зависели жизни ее сестры, Лори и ее нерожденного ребенка, такого отчаянного и смелого Карла. И если она была той причиной, по которой он не покидал группу, то так тому и быть.
Девушка, незаметно для себя, уже переставала мыслить категориями прошлого, счастливого, понятного и прогнозируемого мира.
Мира, где она была любима, где были папа и мама, любимый заботливый брат и веселая старшая сестра. Где было будущее.
В новом мире она ничего не значила, была никем, была обузой. Она ничем не могла помочь группе, не могла помочь сестре. Она и себя-то не могла уберечь от беды!
Здесь приходилось полагаться на других. Сильных, быстрых в реакции, жестоких.Приходилось платить за защиту. За жизнь.
Бет осознала это.
И, когда Дерил, весь следующий день не сводящий с нее внимательных глаз, грязно отгавкивающийся от бесконечно подкалывающего его брата, вечером
Дождалась, когда все уснут, встала и вышла за освещенный круг костра.
И, в какой-то момент почувствовав на своей макушке тяжелое, хриплое дыхание, развернулась и впервые прямо посмотрела в глаза своему страху.
Вопрос цены
Друзья! Это небольшая история, она АУшная.
Что это значит? Это значит, что я взяла героев из сериала, их образы и характеры, и перенесла в современный мир, и предположила, кем бы они были, если б все было хорошо. И не было никакого зомбиапокалипсиса)))))
В этой истории есть только отношения. И этого достаточно! Надеюсь, вам понравится моя маленькая вольность))))))
И помним про предупреждения: мат, откровенные сцены.
Хотя, если вы добрались сюда, то явно уже в курсе))))))))))
Ниган ловит себя на мысли, что давненько так не веселился. Ну очень давно.
Он удобно откидывается в кресле, неторопливо отпивает из стоящего рядом на низком столике стакана.
В самом деле, все дела, дела… Будни. Так и не замечаешь, как жизнь пролетает…
Редко выпадают развлечения, подобные сегодняшнему.
Особенно в последнее время.
Блейк с виду спокоен.
Надменная морда породистого скакуна задрана чуть выше, чем это необходимо, словно показывая свое отношение и к присутствующим, и к ситуации в целом.
Словно это все не про него.
Про тебя, красавчик, про тебя…
Но тебя даже ломать не интересно, и так все понятно, уже давно треснул, несмотря на железобетонную выдержку.
Хотя… Нихера она у тебя не железобетонная.
Одна видимость.
А вот девочка твоя — другое дело.
Спокойная, уверенная, красивая.
Вот только глаза отводит.
И губки свои сексуальные сжимает чуть сильнее, чем надо.
Никто не видит. Кроме него.
Ниган задерживает на ней взгляд дольше, чем положено.
Хотя, кем это положено? Кто здесь что может ему сказать? Верно, никто…
И темные внимательные глаза не спеша осматривают фигурку напрягшейся женщины.
Она внезапно поднимает взгляд и впервые за все время встречи смотрит прямо.
И Ниган почему-то теряется. Это странно и глупо, но он ловит себя на том, что не может оторваться от нее, упивается пронзительно синим обжигающим льдом, поглощает его своим темным жарким омутом.