Любовь в наследство
Шрифт:
— Шуршание?
— Да. Мне показалось, что кто-то пытался проникнуть в дом.
Курт любовался профилем Лили в лавандовой предрассветной дымке.
— Значит, ты собиралась сразиться со взломщиком с помощью связки ключей от машины?
— У меня нет пистолета. Тебе это известно. Ведь ты обыскивал мою сумку.
Она до сих пор не простила его за это.
— Скажи-ка мне, сколько раз ты училась на курсах по самообороне для женщин?
— Не твое… Три. И не надо смеяться. Это хорошие курсы. Кстати, — добавила она, — теперь ты должен мне еще один секрет.
— Тебе
Полминуты они молчали. Курту очень хотелось, чтобы Лили серьезно отнеслась к его словам.
— Подумай об этом, Лили. Плохие парни играют совсем не по твоим правилам. У них свои собственные законы.
— Ты думаешь, мне это неизвестно? Поверь мне, я знаю, как ведут нечестную, грязную игру. Я умею убегать и прятаться, если есть такая возможность, если же нет, использую в качестве оружия все, что под рукой. Ты удивишься, когда узнаешь, каким оружием может стать простой баллончик со спреем от тараканов.
— Едва ли такой спрей сможет остановить бешеного енота, прежде чем тот натворит бед.
— Так ты думаешь, это был енот? Это он разбудил меня?
Курт решил обмануть Лили.
— Это я разбудил тебя. Проверял, закрыты ли окна. Когда я услышал гром, то решил их закрыть, чтобы дождем не залило дом.
Лили, сохраняя внешнее спокойствие, выругалась про себя.
— Я слышала, как ты бродил вокруг дома. Но еще до тебя кто-то тоже ходил там и пытался открыть двери. Ты, видно, его спугнул. Иначе он пробрался бы внутрь.
Курт смотрел на ее лицо, освещенное бледными лучами солнца.
— Но ты ведь спала.
— Делала вид. Я была уверена, что бы ни случилось, ты защитишь нас обоих, защитишь свой дом. Если, конечно, твоя спина тебя не подведет в самую решительную минуту. Может быть, пойти и поискать следы? Сейчас уже светло. Мы не затопчем улики. Или ты их уже затоптал?
Курт поднял руку, стараясь разобраться в том, что она сказала.
— Подожди. Вначале ты заявила, что не спала, когда я вошел к тебе в комнату, потом ты…
— Ты не входил, а стоял у двери и слушал. Не правда ли? Я молодец?
Курт медленно покачал головой.
— Черт возьми! Кто ты, Лили О'Мэлли? — тихо спросил он. — И что ты имела в виду, говоря, что моя спина может подвести меня в самую решительную минуту?
— Извини, я не хотела тебя обидеть, задеть твою гордость. Но давай посмотрим правде в глаза. Тебе понадобилась бы помощь, повернись дело по-другому. Я была готова тебе помочь. Случись беда — я была бы рядом.
— О чем ты! Боже, не могу поверить… Послушай, помощница, у меня хватило бы сил разделаться с воришкой. — Он стал раздраженно раскачиваться в кресле. — Ты еще не закончила здесь свою работу? Вероятно, у тебя полно дел в Норфолке, так что не стоит задерживаться. Если хочешь забрать книги Бесс, пожалуйста, бери. Душещипательные романы, вроде «Девственницы и мстительного жениха», мне ни к чему.
— Ты удивительно щедр. — Ее улыбка была столь же
— Да, я щедр. — Его улыбка была под стать ее. В ней читалось: «Вам лучше уехать, леди, пока я не сделал того, о чем мы оба пожалеем». Курт был уверен, что вовсе не обязательно любить женщину и хорошо знать ее, чтобы удовлетворить свое желание. Мужчина, считающий, что знает женщину, получает то, что заслуживает.
Они помолчали. Был слышен лишь скрип старых деревянных половиц под раскачивающимся креслом Курта. Лили, воплощение покоя, даже не пошевелилась.
— Как ты думаешь, зачем он сюда приходил? — вдруг спросила она.
— Енот? Вероятно, в поисках еды.
— Но это был никакой не енот, и ты это прекрасно знаешь.
— Послушай, любой дом, стоящий в стороне от других, время от времени подвергается набегам воров. Дело в том, что его уже хорошо почистили еще до моего приезда сюда. Ничего ценного в нем уже нет. Я купил новый матрац. Вот и все.
— На мой взгляд, что ни делается — все к лучшему. Дом на берегу должен быть просторным. В нем не должно быть много вещей. Мне он нравится таким, какой он есть.
Курт засмеялся.
— Что? Ни ковров, ни штор, ни мебели?
— Дерево не нуждается в украшении. В нем самом уже есть определенный шарм, даже в самом старом. И когда в доме слишком много мебели, то… ее просто слишком много. — Лили зевнула.
— Ложись спать, — приказным тоном сказал Курт.
— Я не засну, если даже лягу. Если бы я была дома, я начала бы работать.
— Так иди и работай, — сказал он, хотя на самом деле ему хотелось сказать: «Уезжайте домой, леди. Уезжайте туда, откуда приехали. Оставьте меня в покое». Но что-то его удержало. Должно быть, гены. Они всегда напоминали ему о себе в самую неподходящую минуту, когда он старался забыть о них.
— Знаешь, чего я хочу? Я хотела бы оказаться рядом с Бесс и попросить ее рассказать мне ее истории. Мне кажется, у нее их бессчетное количество. Может показаться, что я сошла с ума, но думаю, что я здесь неспроста. Ты веришь в… — Лили вздохнула, плечи ее приподнялись и опустились, тонкая ткань пижамы скользнула по ее груди. — Нет, конечно, ты не веришь. Да и я тоже не верю.
— Рад, что тебе все стало ясно. — Судя по голосу, Курт был доволен. Ему хотелось признаться, что он был счастлив встретить рассвет с Лили. Ему было приятно сидеть рядом с ней, разговаривать и даже молчать, любоваться постепенно бледневшим небом и первыми золотистыми лучами разгорающегося солнца.
Он нехотя поднялся с кресла и спустился по ступенькам. Лили пошла за ним.
— Мы ищем улики?
— Мы хотим узнать, кто здесь был. Хорошо, если бы у этого незнакомца оказалось четыре ноги.
— Или копыта. Это мог быть олень. На днях около кладбища я видела следы оленя.
Но, честно говоря, ни он, ни она не надеялись найти следы животного. Они нашли то, что и ожидали. Следы от ботинок, которые были на два размера меньше, чем у Курта, и на пару размеров больше размера Лили.